Декабрист В. К. Кюхельбекер на поселении в Забайкалье, 1836-1844 гг.
(отрывок)
Закончилось время заключения и пребывания декабриста В. К. Кюхельбекера в крепостях и ссылке, которое продлилось двадцать лет.
Подводя итоги пребывания декабриста в крепостях необходимо отметить, что 1825 год стал для Кюхельбекера годом гражданской смерти и суровым рубежом в его духовной и творческой судьбе. Десять лет одиночного заключения, потом десять лет ссылки - двадцать лет почти полной духовной и профессиональной изоляции, но вместе с тем упорного и плодотворного творческого труда.
Официальное разрешение на литературный труд было получено Вильгельмом Карловичем через три с половиной года после ареста; бумага, чернила и неофициальное разрешение - через два, в конце 1827 - начале 1828 года. До получения бумаги он пользовался грифельной доской или сочинял по памяти.
В Динабурге Кюхельбекером были созданы две части мистерии «Ижорский», цикл стихотворных притч и тюремных элегий «Песни узника». В крепости он переводил трагедии Шекспира «Макбет», «Король Генрих ГУ». Здесь же он проявляет особый интерес к польской культуре и начинает изучать польский язык.
В Ревеле декабрист начинает вести дневник, который был попыткой собственными силами преодолеть «заговор молчания», обрушившийся здесь на него. Ревельский дневник был утрачен еще при жизни поэта. За полгода, проведенных в Ревеле, Кюхельбекер создал несколько стихотворений и перевел комедию Шекспира «Укрощение строптивой».
Годы заключения Вильгельма Карловича в Свеаборге стали самыми тяжелыми в его тюремной жизни. Коменданту крепости было дано распоряжение разрешить декабристу читать и писать, но «иметь строжайший надзор за этими занятиями». Большая часть писем Кюхельбекера, уцелевших до настоящего времени, относится именно к свеаборгскому периоду. Переписка богата фактами о его творческой работе, которые значительно дополняют сведения, имеющиеся в дневнике. Эти письма опубликованы в сборниках «Литературное наследие» и «Декабристы и их время». В январе 1832 года Кюхельбекер начинает работу над сказкой - драмой «Иван, купечий сын», в марте - над романом «Последний Колонна» («Итальянец»), В мае у него возникает замысел поэмы «Вечный жид», три отрывка которой были готовы к декабрю 1835 года. 5 ноября 1832 года приступает к работе над поэмой «Юрий и Ксения», которую заканчивает в мае 1833 года, а в первой половине 1835 года перерабатывает ее. В Свеаборге Вильгельм Карлович продолжает переводить Шекспира, на этот раз его комедию «Венецианский купец» и трагедию «Король Ричард III».
Итак, литературное творчество В. К. Кюхельбекера в крепостях - свидетельство напряженной поэтической работы, которую не смогли остановить даже жесточайшие условия заточения. Десятилетняя тюремная изоляция В. К. Кюхельбекера была для него испытанием твердости духа и верности идеалам декабристского движения. Казалось бы слабый, импульсивный «Кюхля», не только не пал духом и впал в депрессию, но наоборот интенсивно занялся литературой; читал новые вышедшие произведения собратьев по перу, делал разбор прочитанного, сочинял стихи и прозу. Тюремные годы стали для декабриста годами мужества и проверки его творческой зрелости. Именно в крепостях были начаты самые значительные его произведения.
14 декабря 1835 года закончился десятилетний срок тюремного заключения Вильгельма Карловича Кюхельбекера в крепостях, в этот же день он был отправлен на поселение в Сибирь. Это произошло ровно через десять лет после восстания на Сенатской площади. В январе 1836 года поэт -декабрист прибыл в Баргузин.
Несмотря на тяжелое, далекое путешествие, Кюхельбекер приехал в Сибирь с самыми радужными надеждами. Он был счастлив от того, что может свободно гулять, наслаждаться окружающей природой, что для него закончилось одинокое, замкнутое в себе существование. Здесь он встретился с братом Михаилом Карловичем, который уже находился на поселении в Баргузине.
Но больше всего поэта радовала возможность заниматься литературным трудом. Он надеялся, что теперь сможет опубликовать свои произведения, хотя бы под псевдонимом. Однако мечтам не суждено было осуществиться. Несмотря на многочисленные просьбы и ходатайства, В. К. Кюхельбекер не получил право публиковаться. Да и творчество для него на поселении было сопряжено со многими трудностями. Не имея средств и возможности существовать литературным трудом, декабрист вынужден был заняться сельским хозяйством. Тем не менее, в Баргузине декабрист завел новые интересные знакомства с представителями сибирского общества. Но Вильгельма Карловича преследовали неудачи. Главным и первым сокрушительным ударом для Кюхельбекера в Баргузине стало известие о смерти друга - А. С. Пушкина. Вторым - отказ начальства публиковать свои произведения. Все это повлияло на психологическое состояние и здоровье декабриста. Третьим - осложнение отношений с братом Михаилом. Болезненная восприимчивость сложившихся обстоятельств, разочарование в жене и в баргузинском обществе, смерть Пушкина - все это привело к тому, что Кюхельбекер принял предложение Разгильдеева стать учителем его детей в Акше
Вильгельм Карлович от упоения свободой и восторга сибирской природой приходит к разочарованию. Он не смог адаптироваться в незнакомой для него мещанской среде заштатного городка с населением чуть более 300 жителей. И несмотря на то, что он пытался воспринять хозяйственную сторону их жизнедеятельности, но в силу болезненного состояния и отсутствия навыков, не мог этого сделать. Патриархальный уклад жизни его друзей -купцов, их духовные интересы были несоразмерны с интеллектом декабриста.
Еще один этап жизненного пути декабриста на поселении в Восточной Сибири прошел в Акше - Забайкальской пограничной крепости. С первых дней пребывания здесь Вильгельм Карлович обрел покой. Здесь ему наконец представилась возможность профессионально заниматься преподавательской практикой, знакомой ему по Петербургу и Москве, кроме того, эта практика хорошо оплачивалась, что давало ему относительную материальную независимость от родственников и позволило рассчитаться с баргузинскими кредиторами.
Последнее, думается, угнетало впечатлительного Вильгельма Карловича не менее, чем материальная зависимость от родных. Кюхельбекер мог с чувством выполненного долга ответить товарищам по движению, что несмотря на то, что он, изолированный от них на десять лет тюремным заключением, выполнил, на сколько ему позволяли обстоятельства и здоровье, программную установку декабристов - просвещение народа; давал частные уроки и участвовал в испытательных экзаменах в казачьем училище в Акше, а возможно и преподавал в нем. Кроме того, декабрист был зачинателем женского образования в Забайкалье. По нашим подсчетам, «О терминологии русской грамматики», опубликованной еще при жизни декабриста в № 3 «Отечественных записок», и получившей положительный отзыв товарищей-декабристов И. Д. Якушкина и Н. В. Басаргина.
В Акше Кюхельбекер попал совершенно в другую социокультурную среду. Если в Баргузине основное население составляли мещане и третьегильдийные купцы, то в Акше - люди других сословий - офицеры и казаки, образованные чиновники и ссыльные поляки.
Здесь, наконец, представилась возможность декабристу заниматься литературным творчеством, которое стимулировало и его непосредственное окружение - культурную среду - музыкант Константин Савичевский, семьи Разгильдеевых, Истоминых, учитель А. Я. Попов, наезжающие поэты-любители А. Н. Таскин, М. А. Дохтуров, И. С. Сельский, литератор-краевед А. А. Мордвинов, писатель-переводчик А. Краевский.
В Акше декабрист вновь установил связи с друзьями-декабристами: братьями Н. А. и М. А. Бестужевыми, И. И. Пущиным, Е. П. Оболенским, встречался и переписывался с сибирскими интеллигентами: А. И. Орловым, В. С. Шапошниковым, А. М. Курбатовым, писал В. А. Жуковскому и издателю А. Краевскому. С уверенностью можно сказать, что список адресатов декабриста неполный. Становится объяснимым тот факт, что в Акше поэт был деятельнее, чем в Баргузине. В первые два года здесь были созданы его лучшие произведения.
Здесь в Акше он успешно адаптировался в культурной среде и без сомнения способствовал активизации культурной жизни крепости, и как заметил А. А. Мордвинов: «культурная жизнь здесь несколько приютилась».
Акша на эти годы стала еще одним, после Нерчинска, культурным центром Забайкалья, благодаря личности и авторитету декабриста.
Но после отъезда семьи Разгильдеевых для декабриста прекратился основной источник дохода от преподавательской деятельности. В семье Кюхельбекера наступили материальные затруднения. Выходом из такого положения могла стать возможность публиковаться. Но мечте поэта при его жизни не суждено было осуществиться. Вильгельм Карлович вновь пребывал в состоянии душевного беспокойства и разочарования - это надломило его, и подорвало и без того ослабленное здоровье. Единственный выход из сложившейся ситуации Кюхельбекер видел в переезде в другое место, где он мог получить квалифицированную медицинскую помощь, которого он и стал добиваться. Результатом прошений стал перевод Вильгельма Карловича в Западную Сибирь. Так завершился еще один отрезок жизни декабриста-поэта.
Последние полтора года жизни Кюхельбекера прошли уже на поселении в Западной Сибири, в г. Кургане. Они были отмечены обострением прогрессирующей слепоты и чахотки. Тем не менее и здесь он еще пытался работать - помогал с переводами . Чувствуя приближение смерти, Вильгельму Карловичу все же хватило сил подвести итог своей жизни -составить литературное завещание.
В. К. Кюхельбекер, несомненно, сыграл свою положительную роль в общественном и культурном развитии края поэта - природы Забайкалья. Кроме того, оно проявилось в интересе поэта-декабриста к этнографии и фольклору народов края. Все это нашло отражение в творчестве Вильгельма Карловича.
Декабрист В. К. Кюхельбекер на поселении в Забайкалье, 1836-1844 гг.