ДЕЙСТВИЕ II
Явление 1
Ночь. Степь. Шабаш духов.
Хор
Месяц, месяц серебристый
Народился в тверди чистой,
Пролил в дол дрожащий свет;
Мы слетелись на совет.
1-й дух
Я с юга безводного,
С песков, где охотится лев,
Где тигра голодного
Неистовый слышится рев,
Где огненной тучею
Над степью сыпучею
Кружится и воет сеймум,
Где смертию крыл его шум
Грозит неминучею.
Второй
Жизненной силы,
С севера, дому зимы,
Родины хлада и тьмы.
Там дуновение мраза
Создало горы алмаза,
Солнца по месяцам нет;
Свод же небесный
Ночью одет
В пурпур чудесный,
В радужный свет.
Третий
Шаман скакал
Средь грозных скал
В холодной тьме тумана;
Содрогся гул;
Луну задул
Свирепый вопль шамана:
Я махом крыл
Его убил
С востока ж сам
Примчался к вам
На слово и на дело.
Четвертый
С водопадов заката,
С кровожадных пиров,
Из отечества злата,
Из дремучих лесов,
Над великой водою
Я летел и, когда
Море скрылось за мною,
Увидал города,
Где и в ночь никогда
Не прервется ни шепот,
Ни тревога труда,
Ни страдания ропот.
Хор
Мир умолк и потемнел,
Сон закрыл усталых очи;
Мы слетелись в час полночи
Кикимора
Спасибо, братцы, за стихи: лихие!
Твои хореи, хор, на экосез
Велю переложить. Ты, африканец,
Нас славным амфибрахьем угостил
И рифмою в три склада; в них зверей
И бурю выть заставил, и у нас
С твоих стихов - в ушах так и завыло.
Чудесны дактили твои, лапландец:
Продрог я - жару в них нисколько нет.
Твои коротенькие ямбы милы,
Любезный камчадал: я с них вздремнул;
С них список я возьму, и, если мне
Не будет спаться, их читать я стану.
Твои же анапесты, ирокез,
Единственны; клянуся: ирокезы
Им в дикости и жесткости уступят!
А я решился с вами говорить
Размером, о котором на Руси
"Что, если это проза? и дурная?"
В прошедший месяц что творили вы?
Какие шутки вы шутили?
1-й дух
Я...
Кикимора
Твои дела, дела твоих клевретов
Не трудно отгадать; но потопить
Корабль, песком засыпать караван,
Нежданной стужею убить посев
Или промышленников уморить
В сибирских тундрах смертию голодной -
Конечно, очень остроумно, но
(Ты согласишься) не совсем смешно;
А, признаюсь, сегодня я желал бы
Похохотать. - Так пусть же наперед
Жильцы Европы просвещенной, духи,
Которым понабраться кой-чего
От внуков Иафета удалось,
Пук
Кто только не дурак, и молод,
И не плебей, и знает свет,
Тот в нашем Лондоне одет
В стоический, бесстрастный холод.
Но Гаррик и сквозь этот лоск
Чудесной силою искусства
Порой дощупывался чувства:
Случалось, тает, словно воск,
Жеманство в денди самом гордом
От пламенной его игры,
Над дюком, баронетом, лордом
Он властвует: забыв пиры,
Заклады, Ню-меркет, дебаты,
Сидят затянутые хваты
И сходят от него с ума.
Однажды леди Стронг сама,
Когда тупым кинжалом смело
Ударил в грудь себе Отелло,
Чуть слышный испустила стон;
Но и ее, царицу Сплина,
Расшевелить успел же он!
И все в театре онемело,
Огромный дом, как гроб, утих...
Я рассмешить решился их
И тотчас принялся за дело:
Сидел за скрыпками толстяк
И судоржно сжимал кулак
И табакерку пред собою
Окаменевшею рукою
Держал без крышки,- я к нему,
Хвать табаку и вмиг на сцену
И в нос Отелло моему;
Вдруг чих Отелло; перемену,
Какой и я не ждал от них,
В партере произвел тот чих!
Поднялись шиканье и хохот,
За хохотом поднялся свист,
За свистом стук, за стуком грохот:
И градом яблок был засыпан...
Кикимора
Рассказ прекрасный,- только длинноват;
Вскричит петух - и нам расстаться должно;
Нужна мне ваша помощь, вот в чем дело:
В народе русском и с большим трудом
Сыскал я труса (он у них один;
Другого не найдете экземпляра).
Мой трус красавец: что ж? в него влюбилась
Бухарская княжна. Он из Бухары
На Русь обратно едет; с ним княжна
И богатырь Булат великодушный.
Я свел их, льва я зайцу подчинил
И гусю дал в подруги Филомелу.
Скорее в город, разбудите всех
И под ухо обманутого хана
Завойте: "Хан! проснись: увезена,
В Россию скачет, хан! твоя Андана!"
Старик погонится за ними; мы,
Мы насладимся зрелищем забавным;
Да! похохочем над отцом державным,
Над бешенством его - и над княжной,
Ума лишенной от любви слепой,
И над дрожащим, как осина, хватом,
И над могучим витязем Булатом,
Который (кстати!) в наш бездушный век
Задумал быть с душою человек!
Духи разлетаются.
Взвились - и улетели: до свиданья!
А между тем поклон мой, господа!
Мы, кажется, видались иногда:
Неужто позабыли? - вас со мною
Покойник Лев Петрович свел - Ижорский;
Я должность шута исправлял при нем.
Наскучил мне Ижорский,- я его
Другому сдал, да с вами не расстался.
Нет! целый хор в себе соединил,
Но не трагический, не хор Эсхила
В своем бессмертном Гарри Уйлли Шекспир
Вас угостил: скачки поэта вам
И пояснял и, может быть, подчас
Срывать случалось мне улыбку с вас.
И вот опять на сцену перед вами
Решаюсь выйти; снова стану вам
Досказывать все недомолвки драмы.
Любить и жаловать меня прошу:
Затем мое почтенье! - ухожу,
(Исчезает.)
Явление 2
Поляна, ключ, несколько деревьев. Ночь. Иван, Андана,Булат сходят с коней.
Булат
Здесь остановимся!- Вот мирная поляна
Кудрявой рощею осенена.
Взгляните: теплится луна
И льет сиянье по плечам кургана;
И золото с дрожащего луча
Дробится в серебре студеного ключа.
Я с детства самого в ней будто дома;
Поверьте: редкость в ней такой приют.
Иван
Здесь точно хорошо: в тени, в тиши, в прохладе;
Но ежели на нас злодеи нападут?
Молчишь?
Булат
Молчу,чтобы в досаде
Не насказать тебе обидного чего.
Иван
Ох! братец, нрава моего
Не знаешь: я не щекотлив!
Остался бы я только жив,
Сберег бы только все свои прибытки,-
А пышные твои слова
И колкости, приятель,- трын-трава!
Булат
(в сторону)
Я с ним терплю мученье хуже пытки!
Андана
(так же)
Булат
(громко)
Не слишком я красноречив,
Не слишком я ценю искусство,
Которого язык так часто лжив;
Но человеческое чувство,
Но душу я в тебя желал бы влить!
Иван
Пустое, батюшка: не ваше дело!
Вы, сударь, наняты, чтоб защитить,
Раз: это тело;
А во-вторых: мои деньжонки... Стало, смело
Расположиться можем на покой?
Булат молча кивает головою.
Газемка, что с тобой?
А? - что стоишь? - Не отнялись <ли> руки
У малого? - Отвязывай же вьюки
Проворнее!
Булат
(Отходит в сторону с Анданой к вьючным.)
Иван
Терпеть я не могу
Всех этих умников! - Копейки за душою
Нет у бродяги; сам и доброго коня
Не стоит. - Что же? душу влить в меня
Желает! - Милый мой, чинились мы с тобою,
Поныне высказать тебе боялся я
Всю подноготную; но вот же, не тая,
Вдруг высказал и всю,- и мы друзья
По-прежнему! - По крайней мере
Смолчал ты и ушел. Дивлюся, право, сам,
Как с рук сошло! Тужить ли о потере
Его почтенья?- вздор!- Он мой холоп, мой хам:
Пусть только служит мне исправно!
Его почтенье! мочи нет, забавно!
Полушки за его почтение не дам!
Потороплю я их: копаются же там...
(Приближается к ним шагов на несколько; в это
время спадает с Газема чалма.)
Упал и вьется по его плечам!
Неужто? точно ли? - Недаром вещий голос
В груди моей бедой мне угрожал!
К киргизам, в степь я от любви бежал...
Но как ни мал
Бесенок тот, которого прозвал
Амуром беззаконный галл,
А пребольшой мошенник и проказник:
Вот вам,Иван Иваныч, праздник!
Мальчишка мой вдруг женщиною стал...
Нежданная находка!
Бьюсь об заклад: та самая красотка,
Что вот в Бухаре из окна
Мне перстень бросила... Сказать, что влюблена!
Мне навязалася на шею!
Не знаю, право,- что мне делать с нею...
А впрочем, видно, не бедна
И, если догадалася с собою
Взять кое-что,- я жалостлив душою:
Ведь есть же у нее отец,
Или, быть может, и сожитель;
Ведь хватится же кто-нибудь,
Что нет ее... Так! ты не похититель,
Не ты ее просил с собой пуститься в путь;
Да как догонят и застанут
Обоих вместе,- спрашивать не станут!
Нет! удеру - и тотчас! страшно мне:
Опасна трата
Минуты каждой; позову Булата:
Булат!Булат! - да он уж на коне!
Булат несется мимо него во весь дух.
Куда ты?
Булат
Скоро буду... нужно.
Иван
Но...
Булат
Недосужно.
Иван
(один)
Прошу покорно,- и пропал!
Разбойник! вор! душепродавец,
Завел меня в глухую степь, мерзавец,
И - сгинул... Чтобы взял его провал!
Ox! батюшки! - что будет здесь со мною?
А сверх того меня он обокрал:
Уж знаю наперед! - С одной я головою,
Не то погнался бы за ним;
Не догоню! Да и с таким
Бороться людоедом
Не мне: ему перед обедом,
Как выпьет рюмку водки,- все равно,
Что я, что килька; разом ведь проглотит!
Андана
(приближаясь к нему)
Что так его тревожит и заботит?
Иван
Да, сказано давно:
Скудельному горшку.
Андана
Ах! Арфе златострунной,
Тоскующей в полуночной тиши
Унылой арфе, друг моей души,
Подобен сладостный твой голос!
Что медлю? - видел он мой длинный волос,
Как обронила я чалму:
Решуся,- подойду к нему!
(Подходит.)
Робею, юноша прекрасный!
Обворожительный твой взор,
Стыдливый, девственный и ясный,
Безумной мне живой укор...
Ты видишь... (Более не стану
Скрываться, повелитель мой!)
В глухой степи перед собой
Ты видишь страстную Андану...
Царевной ли или рабой
Ужели для любви не чужды
Различья сана и честей?
С тебя довольно: дом свой дева
Забыла для твоих очей;
Ни клятв родительского гнева,
Ни скорби кровных и друзей
Не вспомнила; и край священный,
Который дал ей бытие,
И гроб родимой, прах беспенный,
Не удержали же ее!
Да! стыд и робость заглушила
И славу презрела она:
Огнем любви воспалена,
За блеском своего светила,
За солнцем сердца своего,
Свой бег в отечество его,
Туда, в чужбину, устремила,
Где, может быть, одна могила
Довременная ждет ее!
Когда бы с сладкого посева
Взошла и гибель... Пусть! свое
Я сделала; да и могла ли
Противиться? Твоей рабе
Уставы рока предписали
Служить, покорствовать тебе.
Чем, как я кончу? - Святотатство
И думать, будто пред тобой
Земное, бренное богатство
Не прах ничтожный; я душой
Тебе бы жертвовать желала:
Но ведь и агнец жертва мала
И малоценен фимиам,
А сын мгновения и тлена
Не их ли, преклонив колена,
Приносит вечным небесам?
Прими ж и ты мой дар смиренный:
Алмазы, яхонт и жемчуг;
Ты муж не строгий, не надменный,
Иван
(про себя)
Презреть? - Какая ахинея!
Ведь я себе не сопостат!
Ей, верно, дядя или брат
Высокопарный мой Булат:
И у нее и у злодея
Одна повадка; свысока
Такую чепуху городят,
Что хоть кого возьмет тоска.
Но удовольствье в том находят?
Пожалуй! - Даже я готов
Их слушать, лишь бы в заключенье
Надутых, громозвучных слов
В награду за мое терпенье
Мне предлагали всякий раз
Жемчуг и яхонт и алмаз.
Андана
Ты углубился в размышленье?
Обдумываешь свой отказ?
В глазах твоих...
Иван
Нет, нет, мой друг!
Алмазы, яхонты, жемчуг,
Конечно,- от тебя не скрою,
И я считаю суетою;
Свидетель бог: иным порою
Клочок бумаги предпочту.
(Про себя)
Так точно: вексель полновесный!
(Громко)
Однако...
Андана
Юноша чудесный!
Души и тела красоту,
Ума игривость, остроту,
Сиянье мудрости небесной
Ты слил, ты сочетал в себе,
Их совместил в себе едином!
О! благодарна я судьбе,
Иван
Уф! полно!
Андана
Нет! ты человек
Необычайный.
Иван
(про себя)
Так и ввек
Не кончим.
(Громко)
Добрая Андана!
Андана
Властитель!
Иван
Слово молвить дай!
Андана
Слова твои - слова Курана;
Внимать им для Анданы рай.
Иван
Так милость сделай же: внимай!
С тобой поговорим немножко
О бренности, о суете,
Примерно - об алмазах. Те,
Выбрасывают их, как сор,
Те - полагаю - в заблужденьи.
А впрочем, не вступаю в спор:
В Бухаре, знать, в обыкновеньи
В прохожих перстнями швырять.
Меня же, свет, отец и мать
С ребячества совсем иному
Учили... Не запнусь сказать
Философу хоть бы какому:
Считаю эту суету,
Как все в подлунной,- суетою.
Но берегу.
Андана
Перед тобою
Я каюсь: горе, наготу,
Нужду, болезни братьи нищей
Одеждой, подаяньем, пищей
Не я ли истреблять могла?
Тот, кто богат, посредник бога,
Но, мимо сира и убога,
Я на льстецов дары лила.
Иван
Вот видишь ли? - Люблю богатство:
В нем вес и польза и приятство;
Скажу, что сверх того алмаз,
Жемчуг и яхонт самый глаз
Какою-то волшебной силой
Привлечь умеют... Друг мой милый!
Вот почему подарок твой
Я принимаю.
Андана
Как я рада!
Возьми ж.
Иван
(разбирая то, что от нее принял)
Брильянт, и пребольшой!
Расхвалена твоя лампада
И в прозе и в стихах, луна!
А ведь не годна, ведь темна:
При ней чиста ли, не чиста ли
Узнаю. - Но и завтра день.
Вот четки, и длины изрядной...
Ххмм! мне молиться же не лень!
Андана, друг мой ненаглядный!
Скажи, когда тебе не в труд:
В них,- в четках,- зерна?
Андана
Изумруд
И яхонт.
Иван
Охо! хо! хо! - вдобавок
Полсотня золотых булавок:
Головки их?
Андана
У всех алмаз,
Да мелкий.
Иван
Уверяю вас,
И с мелких будет нам прибыток.
Посмотрим дале: сорок ниток
Сквозных жемчужин... Я бы мог
Но... Серьги, перстни и оправа
Тут не безделка,- сколько их?
Андана
Я не считала.
Иван
Ты не права:
Как не считать вещей таких?
Какая может быть забава
Приятнее? - Позволь же мне!
(Считает.)
Всего,Андана, на все - триста.
Запястье: два в нем аметиста;
Подобных им я и во сне
Не видывал: горят и блещут!
Все жилки с радости трепещут,
Как всмотришься! - Душа моя,
Тебе за суету такую,
Прекрасную, предорогую,
Сердечно благодарен я...
И, друг мой,- это все лежало?
В моей чалме.
Иван
Да? - по всему
Я вижу, свет, что ты нимало
Не бережлива. - Ведь чалму
Ты уронила?
Андана
Уронила.
Иван
А если из нее в песок
Тут выкатился перстенек?
Андана
Легко быть может.
Иван
(в сторону)
С нами сила
Небесная! Ей - ничего!
Да вдруг ей мненья своего
Не объявлю же.
(Громко)
Что,Андана?
Ты, думаю, сочтешь Ивана
Андана
Никогда!
О! эти гнусные пороки
Не верх ли срама и стыда?
Их знать тебе ли? Но жестоки
Слова такие.
Иван
(в сторону)
Ла! ла!ла!
Вот фразу снова понесла!
(Громко)
Мне больно, что тебя обидел:
Поверь, царевна, не предвидел,
Что ты...
Андана
Я не сержусь, мой друг.
Иван
(в сторону)
Спасибо! мне же недосуг
Пред вами сыпать извиненья.
(Громко)
Любви твоей и уваженья
Мне очень дорог, дорог так,
Что и сказать не в состояньи...
Андана хочет что-то сказать.
Прошу, не прерывай меня...
Велик ли труд добыть огня?
А с ним при небольшом стараньи,
Особенно, когда вдвоем
Поищем, мы в песке найдем
Еще вещицы кой-какие...
Увидишь! - в степи ли сухие,
В бесплодно-мертвые пески
Такие сеять перстеньки?
Не вырастут!
Андана
Я твой служитель,
Я твой Газем: что мой властитель
Прикажет, все исполню я...
Иван
Итак, голубушка моя...
подходят к оркестру.
Андана
Весь кротость он, весь снисхожденье,
Избранник сердца моего!
Из сладкозвучных уст его
Не мед ли даже поученье?
Мой друг боится оскорбленье
Нанесть усердью моему;
Вот почему
Он притворился чуть не жадным
К безделкам этим безотрадным,
А что они душе его?
(Удаляется.)
Иван
Нет! не найду я ничего!
Пожалуй, скажут: "И того,
Что получил ты, предовольно!"
Положим! все ж и думать больно,
Что, может статься, тут прекраснейший алмаз
Упал, в песке завяз,
Как ни крепись, вздохнешь невольно,
И ясно скажет этот вздох:
Жемчуг и яхонт не горох,
Да и горох продать бы можно.
Такие ж вещи, клад такой
Рассыпать по степи сухой,
Растратить - видит бог! - безбожно!
(Удаляется.)
Показываются Кизляр-Ага и бухарские воины.
Кизляр-Ага
Вот они!
Осторожно!
На огни!
Воины
Взяты! взяты!
Переняты
Все пути!
Невозможно
Им уйти!
Андана и Иван сходятся.
Иван
(вздрагивая)
Чу! что? из уст безмолвной степи
Несутся голоса!
Чу! зазвенело, словно цепи,
Или копье, или коса,
И что-то, как пылающие очи,
Из мертвой глубины угрюмой, черной ночи
Сверкнуло мне в глаза!
Андана
Это, друг, ковыль густая,
Злак, пустыни волоса;
Волоса те отягчая,
Блещет, будто огневая,
От лучей луны роса.
Ветер, шепча с повиликой,
Мчится в даль по степи дикой:
Их ты слышишь голоса.
(приближаясь)
Взяты! взяты!
Не уйти!
Переняты
Их пути!
Иван
Слышишь,Андана?
Мне ли погони
Не распознать?
Вижу с кургана
Шлемы и брони,
Воинов хана
Целую рать.
Ах! даже кони
Мне из тумана
Ржут: "Погибать!"
Входит Кизляр-Ага с воинами.
Кизляр-Ага
Так! - погибать! Сдавайся: ты мой пленник!
Помилуй! я совсем не виноват:
Причиною она и плут, мошенник,
(Куда девался он?) -Булат!
Кизляр-Ага
Булат? а где он? отвечай, изменник!
Иван
Он ускакал.
Кизляр-Ага
Куда?
Андана
Навстречу вам.
Ни этот юноша, ни он, кто я, не знали;
В одежде отрока они считали
Андану отроком; едва ли
И час прошел, как случай им явил,
Что не Газем Андана.
Но мне свидетель бог, создатель сих светил,
Что рода моего и сана
Не знает иноземец и теперь.
Иван
И ежели то знать опасно
(Опасных тайн боюсь ужасно),
На этот счет мы будем, друг Газем,
Я глух, как тетерев, а ты, как рыба, нем!
Не из большого бьюсь; я, видишь, скромный
малый:
Частичку суеты на память мне пожалуй
И, с богом, поезжай в Бухару, в свой харем!
Андана
Как он великодушен!
Как обо мне одной печется! Как послушен
И в этот грозный час
Заботливости самой нежной!
Бесстрашный, безмятежный,
Он мыслит: "Только бы я спас
Ее благую славу!"
И вот тлетворную отраву
На собственную льет.
Чудесен дерзостный полет
Иному малость - смерть, но, будь метой
презренья,-
И ужаснется! - А, напротив, он?
Он подавляет благородный стон
В груди своей высокой
И говорит: "Из рук судьбы жестокой,
Андана, имя вырву же твое!
Бесславие мое
Избавит, друг, тебя от нареканья.
Мои слова, мои притворные деянья
Злословье самое введут в обман,
И даже клевета воскликнет: сей Иван,
Сей низкий трус, сей подлый себялюбец,
Любовником царевны быть не мог;
Он просто вор, пробрался к ней в чертог,
Украл ее; в степи же, душегубец,
Ее зарезал бы,- по не позволил бог".
ИНТЕРМЕДИЯ
Кикимора
Вот, господа, прекрасный монолог!
Иное дело: кстати ль он, не кстати ль?
Каков же стихотворец, мой приятель?
"Смелее! тот писатель не писатель,
Кто критики боится",- молодец
Сказал - и страх и стыд на крюк повесил
И за перо, марать, и, наконец,
Вы сами видите,- как начудесил!
А мне и любо; прыг из-за угла,-
И вот его потянем мы к ответу;
Вопросы наши смелому поэту:
"Во-первых,- в скуке ли ты боле зла
Находишь, в плоскости ли, в чепухе ли?
А во-вторых, ужель окаменели
И воины и купчик и евнух,
Пока Андана наш несчастный слух
Сентиментальной чепухой томила?"
Директор странствующей труппы
С досок долой, шалун-бесенок! прочь!
Тебя заклясть недолго. - Наша дочь,
Кикимора прячется за кулисы.
Осмелюсь молвить Публике почтенной,
Андану представляет - и она
(Известно всем) особенно сильна
По части монологов. Бард смиренный,
Которого я нанял, написал
Нарочно для нее свои тирады.
"Что делать прочим?" - так твердит нахал...
Да мало ли? менять на взгляды - взгляды,
На сцене рисоваться, гнев и страсть,
Презренье, удивленье, радость, муку
Казать ужимками, глазами,- класть
То на спину, а то на сердце руку,
И прочее,- не вспомню я всего;
Но слушайте пиита моего!
Публика
толстая дама в креслах
Пиита? с глупой дочкою твоею?
Теперь же мне чертенка подавай!
Директор
Позвольте доложить...
Публика
Не рассуждай,
А делай, что велят.
Старик Рассудок
(высовывая свою напудренную голову из суфлерского ящика)
Но наша драма...
Публика
Какое дело мне? - Я, братец, дама,-
И не уступишь прихоти моей?
Ведь это долг твой со времен Адама.
Боюсь, а вместе и люблю чертей,
Хоть и не всех: плаксивый Аббадона
Не по нутру мне; сатана Мильтона
Изряден, да тяжел; но Асмодей,
Но Мефистофель славные ребята!
У них ума и выдумок палата;
Сержусь, острюсь, злословлю,- я богата.
Он
(указывая на Директора)
мой поденщик; я чертей хочу!
Директор
Беда! - карман и слава и желудок
На вас поднялись,- дедушка Рассудок,
Таких врагов не одолеть же вам!
Упрямство, знаете, поставят нам
В безвкусье, глупость, дерзость и измену!
Публика
Не иначе! - Кикимору на сцену!
Директор
Ступай, повеса!
Кикимора
(выходя опять из-за кулис)
Стулья господам,
Чтоб было им покойней!
Театральные служители приносят стулья.
Первый вам,
Со мною, черномазенький голубчик,
Рядком со мною, брат Кизляр-Ага!
Мы ведь свои: пусть у тебя рога
На лбу нахмуренном не вырастали,
Да, к твоему несчастью и печали,
И вырасти не могут; на врага
Ты все же,- люди говорят,- и с рожи
И нрава кротостью и цветом кожи
Похож довольно. В этом деле я
(И сам ты должен видеть) не судья;
Но в доме хана, твоего владыки,
Тебя прозвали чертом одалыки,
Ты, стало быть, мне кровный, мне родня.
Рассудок
(который, было, вышел из своего ящика)
Уйду я; стула нет здесь для меня.
(Уходит.)
Кикимора
Директор сядет с бардом.
Вы - статисты:
Так стойте. - Вот теперь начну свистать!
(Свищет и топчет изо всей мочи ногами.)
Публика
Кикимора, помилуй! что за свисты?
Кикимора
Ах, матушка! не хочешь ты понять,
Что это мочи нет как остроумно!
Публика
Неужто?
Кикимора
Разумеется.
Публика
А шумно -
Оглохнуть можно, да и ново.
Кикимора
Нет;
Библьотеку читает целый свет
Не первый год; а там возьми сужденья
О Г<оголе>, В<елланском>, П<олево>м,
О всяком, кто другого ополченья,
Не принят в клуб взаимного хваленья,
Не верует в наш каждый толстый том,
Возьми все сплошь Брамбеуса творенья,
Записки, повести и - повторенья,
Любой-ко вырви из разборов лист,
Без свисту ни на шаг, все свист да свист!
Публика
(зевая)
Что ж он освистывает?
Кикимора
Что угодно:
Поэтов, Наблюдателя, Молву,
Философов, французов, дам, Москву,
Всех, только не своих, и - превосходно!
Публика
Так человек завистливый и злой
Барон Брамбеус?
Малый препростой,
Да щеголять умом и остротой
Я смертную вселил в него охоту!
И затянул одну и ту же ноту
Бедняжка,- все одно и то ж поет:
Рассказ ли пишет, взгляд или отчет,
Везде, во всем одно и то ж кривлянье;
Сердечный дал под клятвой обещанье,
Что будет все забавой для него,
Что в мире не пропустит ничего
Без свисту или кисленькой улыбки,-
Вот и Сыр-Дарья, вот и Арарат
В его статьях читателя смешат!
По пальцам скажет вам: где, в чем ошибки;
Не хлопайте; взгляните: головой
Качает он и поднимает плечи.
"Я,- он гласит,- не из толпы слепой;
Я в этой сцене разберу все речи,
Я разложу, я взвешу каждый стих,
Большие промахи найду я в них!"-
Бежит на свой чердак,- и в шляпе дело.
(Тихонько встает и ускользает за кулисы.)
Публика
(сквозь сон)
Прекрасно! Как умно он говорит!
Не знаю только, отчего невольно
Дремота клонит?
(Засыпает.)
Поэт
Посмотрите - спит!
Ах! господин Директор! сердцу больно:
Предмет был превосходный, а убит!
Директор
Мы потеряем, друг, весь свой кредит,
Всю репутацию... Барыню нельзя ли
Вам разбудить?
Поэт
Зачем вы волю дали
Бесенку-негодяю?
Директор
Велений Публики...
Поэт
Но глас Рассудка -
Директор
Рассудок мне не платит.
Поэт
Пулю в лоб
Всажу себе!
Директор
Стара, мой милый, шутка:
Не кончена старухой паркой нить
Бесценных ваших дней, питомец Феба!
Ведь пороху вам не на что купить.
Поэт
Так утоплюсь, повешусь!
Директор
Ради хлеба,
Который доставляю вам!
Поэт
В обрез!
Директор
Помилуйте, сударь: я же не Крез!
Уж эти мне пииты! ввек не сыты.
Я вам прибавлю.
Поэт
Музы и хариты!
Директор
Луна и Солнце!
Поэт
Средств не нахожу...
Однако... Страстный монолог,Андана!
Директор
Не монолог,- нет, грохот барабана
И треск трубы тут нужен, блеск мечей,
Проклятья, вопли, с дюжину смертей...
А! слава богу! - слышу конский топот.
Андана, полно! что за смех и шепот
С monsieur Иваном? - К нам Булат летит;
Ну, докажи, что есть у нас актрисы!
А я и эти стулья и пиит -
Мы скромно удалимся за кулисы.
(Уходит с Поэтом.)
Булат верхом, позади у него хан бухарский.
В оковы, воины, изменника-купца!
А ты, царевна, в дом державного отца
Благоволи со мной обратный путь направить.
Иван
Булат,Булат, спеши нас, гибнущих, избавить!
Булат сходит с коня и снимает хана.
Булат
Стой, мерзостный скопец! нечистою рукой
Царевны не коснись, или мне головой
Поплатишься! - Купца оставьте: вы Булата,
Надеюсь, знаете!
Иван
Спасибо! - не богата,
Мой друг, казна моя, но будешь награжден.
Да где ты был?
Булат
Или не видишь? полонен,
Со мною прибыл к вам сам хан земли бухарской
Чалма упала в прах, и деву крови царской
В Газеме я узнал - и мигом на коня!..
Да вправо взял евнух и обошел меня;
Пускай тебе другой опишет нашу сечу;
Без хвастовства скажу: я хана взял в полон;
Но отпущу домой и тотчас, если он
Прекрасной дочери здесь даст благословенье
На брак с тобой.
Хан
Увы, какое униженье!
Срам, вечный срам! Сойду от бешенства с ума!
Но, так и быть,Булат: когда она сама,
Мое дитя, мой свет, мой рай, моя Андана,
Когда царевна, дочь блистательного хана,
Решилась быть рабой презренного купца,-
Не стану клясть ее; а боле от отца
Не требуй: не могу.
Андана
Хан
Ax!Андана!
Директор
(из-за кулис)
Проснулась публика: сказать же, что впопад
Но, ради бога, без тирад!
Занавесь опускается.