ИЖОРСКИЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Лев Ижорский, богатый русский дворянин.
Князь Пронский.
Княжна Лидия, дочь его.
Графиня Шепетилова, двоюродная ее сестра.
Ветренев,Жеманский,Beснов- Молодые
люди, служащие в Петербурге.
Богдан,Жена его,Фома(сын их),Марфа(дочь),
Вавила- Крестьяне Льва Петровича Ижорского.
Ямщик.
Духи.
Бука.
Кикимора.
Шишимора.
Знич.
Сова.
Блудящие огни.
Русалки.
Мертвецы.
Лешие.
Домовые.
Сильфы.
Гномы.
Саламандры.
Ондины.
Действие происходит то в Петербурге и в окрестностях,
то в Брянских лесах в поместье Ижорского.
ДЕЙСТВИЕ I
ЯВЛЕНИЕ 1
Царскосельская дорога, солнце заходит;Ижорский
скачет на перекладных.
Ижорский
На водку, брат, рублевик! погоняй!
Таскаться, право, надоело.
Ямщик
Взгляни-ко, примечай:
Скатилось солнышко, а не уступит ночи,
Как раз тебе заблещет Питер в очи!
Соколики, эй! дернем, эй!
Эй, варвары, смелее!
Не выдай, сивка, пожалей!
Боишься? ну, дружнее!
Чтоб волк тебя! дворянчик ты, не конь!
Вон, видишь, барин? от колес огонь!
По всем по трем - эх, коренной не тронь!
Издалека ли едешь, ваша милость?
Ижорский
Издалека.
Ямщик запевает песню,Ижорский про себя.
На родину спешу,
Родимым воздухом дышу:
Так, радость чувствую, но вместе и унылость.
Поверю ли, чтоб здесь, в земле родной,
Столкнулось счастие со мной?
Я счастия в странах роскошного Востока
Искал, в Аравии, в Иране золотом,
Под небом Индии чудесной,
В блестящих городах, под подвижным шатром;
Но не встречал нигде, скитаясь в поднебесной.
Ничем моя не исполнялась грудь;
Напрасен был мой долгий путь.
Задумывается; между тем являются духи, не видимые
Ижорскому.
Один дух
Закатилося солнце,
Глядь - стало темно:
Человек засыпает;
Наш час настает.
Другие
Взвейтеся, взвейтеся, легкие други!
В звездном мерцаньи туда и сюда
В небе давайте отважные круги;
Выглянул филин и сыч - наши слуги,
Мчитеся: нетопыри нам кони!
Ижорский
Ямщик, что так жужжит над нами?
Ямщик
Кружатся комары роями:
День жаркий был, знать, будет новый зной.
Но город видишь ли перед собой?
Ижорский
(про себя)
Вздымается Петрополь из тумана,
Весь мрачен,- только вот бойницы острие
Горит средь темноты, похоже на копье
Чудовищного великана.
Духи.
Один
На сизой стрекозе верхом
Летит Кикимора забавный;
Он витязь, он наездник славный:
Цвет колокольчика - шелом,
А плащ - листок багровый мака;
Поит он пьяницу вином,
Толкает под бок забияку,
С женою мужа вводит в драку;
Катясь, кружася кубарем,
Сшибает с ног девиц спесивых;
Рогами красит лоб ревнивых,-
Его блаженство шум и гром.
Хор
Скорее, скорее! навстречу ему!
Поклонимся, братцы, вождю своему!
Часть летит навстречу Кикиморе; другая остается.
1-й дух
Уж луга и нивы пусты,
Пахарь в хижине храпит...
Братцы, что за важный вид!
На большом листе капусты
Вон Шишимора летит:
На ковре на самолете
Хитрый кознодей сидит;
К черным радостям спешит.
2-й дух
Пауков добычу крадет
И высасывает мух;
Он со всякой ведьмой ладит,
Он наушник злых старух.
В сад ли лазить кто решится
К милой в ночь через забор?
Вдруг Шишимора примчится,
Свистнет, весь поднимет двор,
Всех напустит на детину,
Дворнику подаст дубину,
Псов разбудит,- стук и вой!
И с разодранной шинелью
И с разбитой головой,
Путь к опасному веселью,
Обтирая кровь и пот,
Страстный витязь проклянет!
Хор
Товарищи, други! уйдем, утечем;
(Разлетаются.)
Ижорский
Семь верст еще,- как скучно!
Быть, кажется, грозе: чернеет небо; душно.
Спой песню, брат,- авось развеселюсь.
Ямщик
Петь рад бы: надоест, боюсь...
(Поет)
Как из-за моря, из-за синего
Добрый молодец возвращается
В свою сторону, милу родину,
Много молодцу вображается,
Про себя он сам усмехается:
"Отцу, матери поклонюся я,
С красной девицей поцелуюся,
Золотым кольцом разменяюся,
Золотым венцом обвенчаюся
С моей суженой, с моей ряженой,
С моей верною полюбовницей".
Воротился свет добрый молодец:
Его батюшка во сырой земле;
Родна матушка на чистом столе;
Красна девица обвенчалася,
Друга верного не дождалася...
Ижорский
(прерывает его)
"А товарищи, а разгульные
С добрым молодцем повстречалися -
Бесталанному посмеялися".
Не так ли, брат ямщик?
Ямщик
Так точно, ваше благородье:
Признаться, так поют у нас в простонародье.
Ижорский
Я? Я не жду отца: давно уж мой старик
Покоится за Охтой на кладбище.
А мать, родя меня,
Терзаясь и стеня,
Я матери своей, приятель, не знавал,
На родине любовью не сгорал;
С невестой мы не расставались...
Не отгадаю я,
Чему веселые друзья,
Со мной бы встретясь, посмеялись.
Ямщик
(начинает другую песню вполголоса)
Как молодчика взманила
Баба водяная.
Удалого потопила
Глубина речная.
(Бьет по лошадям.)
Вот я тебя,красотку!
С горки на горку,- барин даст на водку.
(Бьет по лошадям.)
Кикимора
(в описанном выше виде)
Шурмуйте, дети темноты!
Пляшите ниже ландышей смиренных,
Вскружилась голова от вашей суеты;
Нет, так я не скучал еще ни разу!
Какую бы мне сотворить проказу?
Кого бы нарядить в шуты?
Да! вот несется кто-то;
Меня берет охота
Телегу опрокинуть в ров.
(Вьется над телегой и пугает лошадей хлопушкой.)
Шишимора
Кикимора, не трогай ездоков.
Кикимора
Ты унимать других всегда готов,
Да не трудись! коней бешу хлопушкой,
Играю собственной, а не твоей игрушкой.
Шишимора
Не тронь! он
(указывая на Ижорского)
мне принадлежит:
Кикимора
Ах, братец! мерин коренной пыхтит.
Послушай: день был жарок,-
Дай их помыть, дай в лужу окунуть.
Шишимора
Не смей на них ниже дохнуть;
Прочь! подниму тревогу;
Ведь Буку позову: он - знаешь ли?- тебя...
(Про себя)
Конечно, можно бы... но нет! боюсь себя...
Пусть кончит мой мудрец дорогу:
Как разыграюсь, руку или ногу
Ему сломлю, а он мне нужен цел.
К тому же этот мне пострел,
Кикимора- нет мочи! - надоел.
(Громко)
Прочь, рассержуся не на шутку!
Кикимора
Мы похохочем лишнюю минутку:
Шишимора
Смеешься надо мною, плут!
Кикимора
А! ты ругаться смеешь, шут?
Ну, не во гнев: приму тебя, брат, в руки;
За чуп, за чуп!
Шишимора
(защищаясь)
Кикимора, не будь же глуп!
Кикимора, и не боишься Буки?
Ай, право,Бука близко! ай!
Ай,Бука! ай,ай!Бука, помогай!
Улетают оба. Ижорский между тем подъехал к заставе.
Ямщик
Эй, барин! спишь? Застава! прилетели!
Тьфу, пропасть! ввек мои лошадки не робели,
А нынче что-то да не так:
Метались в сторону, храпели;
Да, благо, я не из зевак;
Сем, колокольчик отвяжу! слезай,
Проснись-ко, подорожную подай;
Мы в Питере, сударь!
Ижорский
(подает часовому подорожную)
Я здесь, родимый край!
Здесь сын твой: из степей, из обиталищ дальных
В родные стены возвращен;
Для радостных ли дней или для дней печальных?
Ответствуй, пышный град! Но в безответный сон
Немой, безжизненный Петрополь погружен:
Ни гласа, ни привета!
Вся область спит, туманами одета...
Туманы! мгла! - Увы! где полуденный рай?
Ты далеко за мной, Иран, отчизна света!
Унтер-офицер
(подходит к телеге)
Где остановитесь?
Ижорский
Унтер-офицер
Ступай!
Шлагбаум поднимают,Ижорский въезжает в город; прилетает Кикимора.
Кикимора
Еще бы их застать! да, чай,
Они уж въехали в заставу...
Ну, все равно! уж я потешился на славу.
Как я его таскал!
Уж как поколотил исправно!
Как он кувыркался забавно!
Да как я хохотал!
Что ж мы теперь начнем? Из слуховых окошек
Дай вызову влюбленных кошек:
Котом мяучить стану по стене.
Быть праздным не люблю: возьмет тоска и скука...
(Испугавшись)
Чу! поле вздрогнуло от топота и стука!
(Смотрит вдаль.)
При выглянувшей из-за туч луне,
Там грозно мчится - неужели Бука?
Он! он! -Шишимора, не в добрый же ты час
Сказать решился правду в первый раз!
Что, ежели тебя нашли в канаве?
Воображаю, как расплакался пролаз,
Как начал доносить, наушничать на нас!
Быть, кажется, допросу, быть расправе.
Духи невидимые.
Одни
(издали, с одной стороны)
Содроглися кости в заросших гробах:
К нам Бука несется в густых облаках;
Дохнет ли перуном - завяла трава;
Просвищет ли бурей - валятся древа.
Другие
(с другой стороны ближе)
Кикимора!
Ау,зовут!
Спеши, лети: зовут на суд.
Явися, оправдай себя:
Ay! ay,Кикимора, зовут тебя!
Кикимора
(передразнивая их)
"Ay! ay! зовут!"
Не устают:
Кричат, аукают,- ну, словно девки,
Как в чаще разбредутся по грибы!
Но делать нечего, не миновать судьбы:
Пришлось разделаться за шутки, за издевки!
Духи
(приближаясь)
Ау!Кикимора!
Кикимора
Ау! лечу,лечу!
Но я тебе, приятель, отплачу!
Улетают.
ЯВЛЕНИЕ 2
Ночь; пустынное место; перекресток; по одну сторону лес, по другую кладбище; вдали волнуется море; луна перебегает тучи.
(сидя на пне над курганом)
Крик призывный, крик совы:
Духи, собрались ли вы
В час волшебный пред рассветом
На холме, в туман одетом?
1
Мертвецы
Мы услышали твой зов:
Поднялись мы из гробов
Там из-под дубов и липок,
Рой беспятых, рой антипок.
2
Блудящие огни
Рой надводных плясунов,
Мы услышали твой зов
Там над радугой болота,
Средь зеленых, влажных мхов:
Что? какая там работа?
3
Русалки
Мы при месячных лучах
Раскачались на древах,
Вдруг услышали твой зов,
Голос твой смешной и жалкий,
И примчались из лесов.
4
Лешие
Ель, сосна не выше леших,
Нам в траве равна трава,-
Что прикажешь нам, сова?
Мы заводим в тину пеших,
Мы обходим ездоков:
Мы услышали твой зов.
5
Домовые
На грудях, как лебедь, белых,
Чистых, будто первый снег,
Юных вдов и дев созрелых
Мы избрали свой ночлег;
Там мы на грудях сидели,
Зов услышали - слетели!
6
Сильфы
Сильфы мы; мы от высот,
И резвились и кружились,
На лучах луны спустились.
7
Гномы
Блеск несносный, свет дневной
Ненавидят наши очи;
Мы жильцы подземной ночи,
Вверх мы вызваны совой.
8
Ондины
Дом наш в глубине пучины,
Но на берег вышли мы
Из речной, прохладной тьмы,
Сладкогласные ондины.
9
Саламандры
Мы ж купаемся в огне;
Любим мы и треск и пламень;
С дымом вьемся к вышине,
Растопляем медь и камень,-
Совушка, сова из сов,
Мы услышали твой зов!
Все
Мы услышали твой зов!
Сова
Сюда вас звать велел великий Бука:
Судить он хочет двух ослушников-духов;
Над ними приговор да будет вам наука!
Не знаю, превратит ли их в волов,
Иль человеку предоставит
И грудь земли орать заставит,
Или же обернет в почтовых лошадей,
Или в кряхтящих стихотворцев,
Или в дрожащих царедворцев,
Или в игралище детей,
Жуков, привязанных ногою к нитке,-
А только знаю, их осудит к страшной пытке.
Пора унять вас: вы охотники шалить.
Но благо: с вашей братьею шутить,-
Я вам порука,-
Не любит Бука.
Бука, огромная обезьяна, поднимается из-под земли, в больших креслах, обитых алым бархатом; на нем алый же плащ, на голове большой парик века Людовика XIV, в правой руке пук розог.
(к Кикиморе и Шишиморе, которых держит перед ним
связанных другая обезьяна)
Кикимора!Шишимора! раздор,
Который сеете между духами,
Нам надоел; от жалоб, криков, ссор
Покоя нет нам; что нам делать с вами?
А сверх того, не я ли вам велел
Отнюдь никак не ведаться с чужбиной?
И что же? ты,Кикимора, пострел,
Ты англичан, ты немцев облетел,
Ты воротился с целою корзиной
Противных мне, неслыханных затей!
И что же? Русскую литературу,
Мою шутиху, смирненькую дуру,
Ты, ты заставил умничать, злодей!
Я дядьку дал ей, чинного француза;
Я няньку дал ей,- называлась Муза,
Да, Муза! - Им подчас давал щелчок
Кикимора; старушка, старичок
От детища ни горя, ни печали:
Оно их слушалось, под их гудок
Плясало по введенному порядку;
Вдруг няньку в шею, старику толчок,
Ногами топнуло и ну! вприсядку.
А ты,Шишимора! - ты не шалун,
Ты хуже шалуна: наушник, лгун;
Обнесть других тебе и пир и праздник;
Но сам каков ты? говори, проказник;
Скажи, как смел ты, Буки не спросясь,
Сноситься тайно с дивами Турана?
Не ты ль подарок принял от Арслана?
Или не я властитель твой и князь?
К тому ж, кому раскидываешь сети?
Холодному, слепому гордецу,
Безумному, как Евины все дети,
Бегущему на гибель, как к венцу,
Без всякой помощи духов и ада,-
Ловить таких - какая тут отрада?
Произнесу над ними приговор:
За все помянутые мною шашни
Я мог бы их томить в подвалах башни;
Зашить я мог бы в зайчий их тулуп,
Пугать и гнать помещескими псами;
Лет на сто запереть в пустынный дуб...
Не так ли? мог бы? рассудите сами!
Но потому ли, что наш век так глуп
И уж с виновных не сдирают кожи,
Или что с прежним Букою не схожий,
Хотя, как прежде, хмурю бровь и лоб,
Я сам под старость тайный филантроп,
Или что без того не быть бы сказке,-
Я положил в премудрости своей,
Дабы подобных не было затей,
По предварительной примерной таске,
Их порознь на год в кабалу отдать
Ижорскому. - Надеюсь, им наскучит,
Нас слушаться, надеюсь, их научит!
Все духи
Преступники достойны всякой муки:
Поем и славим милосердье Буки!
Бука
Но месяц в облаках потух:
Белеет край небес туманных,
Редеет тьма полей пространных,
Светает... чу! запел петух!
Бука снова погружается в землю;духи исчезают.
Сова
Легче дыма, легче снов
Разлетелся сонм духов:
Нет виденья, нет призрака;
Шум и шепот их затих:
Миновало царство мрака,
Солнце близко, рассвело;
Спрятаться и мне в дупло!
(Прячется.)
ЯВЛЕНИЕ 3
после двух или трех тур он подводит ее к стулу графини Шепетиловой и откланивается; музыка перестает, танцоры расходятся.
Лидия
Алина, с кем я танцевала?
Графиня
Ижорского, me chere,1ты не знавала:
Он путешествовал, в пять лет
Объехал целый свет;
Как слышно, человек необычайный
И свел своим умом Ветренева с ума.
Лидия
Людей необычайных ныне тьма.
А впрочем, ты признаешься сама,
Ветренева с ума свесть - нет великой тайны.
Графиня
(Ветреневу, который разговаривает в нескольких
от них шагах с одним генералом)
Ветренев, слышите?
Ветренев
Графиня, нет! простите! не слыхал.
Графиня
Княжна божится, что не трудно
С ума вас свесть.
Ветренев
С княжной и с вами спорить безрассудно:
Княжне и вам на жертву ум принесть
Всегда себе поставлю в честь.
Лидия
Знакомы вы с Ижорским?
Ветренев
Боже!
Мы с ним друзья:
Он жизни для меня дороже,
С ним неразлучен я.
Графиня
Нам друга своего,Ветренев, опишите!
Ветренев
Глубокий ум, но сердца не ищите:
Лидия
Господь избавь нас от таких друзей!
Ветренев
Лицо Вампира или Лары...
Оркестр начинает играть кадриль.
Кадриль! там недостало пары:
Осмелюсь ли, княжна?
Лидия встает и подает ему руку.
Графиня
Вертеться не откажется она!
Ижорский между тем бродит по зале; останавливается
и смотрит на танцующих.
Жеманский
(подходит к нему)
Вы так задумчивы, не влюблены ли?
Ижорский
Что за вопрос? но пусть так! я влюблен.
Жеманский
Не верю я: вы ко всему остыли.
Я много жил, и чувствовал, и видел,
Я много жил - и жизнь возненавидел!
Ижорский
Но с небольшим вам двадцать лет?
Жеманский
Да в двадцать лет я прожил веки.
Испил и радости и скорби реки,
И для меня обманов сладких нет!
Ижорский
Тогда возьмите пистолет
И - застрелитесь.
Жеманский
Вот совет!
Но видно по всему, вы не поэт.
(Уходит.)
Ижорский
Вот молод и румян и глуп и тучен,
А и в него вселилась блажь,
И лезет он туда ж,
Веснов
(приближается к Ижорскому с некоторою робостью)
Вы здесь,Ижорский? и не скучно вам?
Средь вихря света леденеют чувства;
Природы чудеса и чудеса искусства
По слуху одному знакомы нам,
Но вы их видели! вы были в вечном Риме;
На Этне были вы: в ее священном дыме
Над морем пламенным, над ранней, светлой мглой
Носились вы ликующей душой
При воскресающем, дневном светиле!
Вы поклонялися в степях при древнем Ниле
Царей египетских гробам;
Вы измеряли пирамиды...
О боже мой! вы были там,
Где за свободу гибли Леониды,
Где пел божественный Гомер -
В Афинах, в Спарте были сами!
Ах! как вы счастливы в сравненьи с нами!
Под хладными я зрею небесами,
Все это только знаю я из книг,-
Как на восторги вас достало?
Клянуся, за один подобный миг
Отдать полжизни дешево и мало!
Ижорский смотрит на него не без участья, но не отвечает;Веснов удаляется.
Ижорский
Как молод он, как пламенен, как свеж!
Да, были и во мне когда-то чувства те ж...
Зачем же я отцвел и почерствел так скоро?
Давно я позабыл свою весну.
Но от его сокрою взора
Души моей убитой глубину:
Холодный мой язык счастливца не встревожит.
Он, впрочем, и понять меня не может:
Содрогся бы, когда б воображал,
Что я среди святых воспоминаний,
Среди развалин, водопадов, скал,
В странах, к которым простирает длани,
Без крыльев, без мечтаний
Скучал!..
(Помолчав)
Как надоел мне этот бал!
Мне душно! шумом оглушенный,
В толпе, но средь толпы уединенный,
Забыться не могу: пойду;
Но скуку ту же я везде найду.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 4
Невская набережная; светлая северная ночь;Ижорский прогуливается.
Ижорский
Плывет по небу ясная луна;
С чуть слышным стоном о гранит прибрежный
Бьет сонная, ленивая волна;
Кругом меня и мир и тишина,
Но мира нет в душе моей мятежной.
Исполнен дерзости, исполнен сил,
Когда-то призрак счастья я ловил,
Все испытал я, все я разлюбил:
И скорбь и радость мне равно противны.
Пусть ищут! счастия искать не мне
В унылой, вялой, мертвой тишине.
Я все вкусил: и блеск златой лазури,
И брань стихий, и брань сердечной бури,
Восторг и ярость, ревность и любовь;
Вкусил, забыл,- не пожелаю вновь.
Я в битве зрел дымящуюся кровь,
Близ моего чела жужжали пули;
По битве с пламенных, роскошных уст
Я поцелуи пил: и что ж, скажу ли?
Меня война и нега обманули!
В войне и неге холоден и пуст,
Я видел смерть без страха, без участья,
Я поднимался с ложа сладострастья
С усталой, пресыщенною душой
И снова рвался в ужас боевой!
Что может быть еще мне в свете ново?
Знакомо, старо для меня; не я ль
Исчерпал все: и самую печаль
И самое раскаянье? Сначала,
Так,- кровью обливался я, стеня,
Но алчный коршун - совесть - занимала,
Живили угрызения меня. . .
Теперь - или последовать совету,
Который с час назад я дал поэту
Жеманскому? - Так, вижу, средства нет:
Когда-нибудь и тот же пистолет,
Или вода, или кинжал надежный...
А если то конец мой неизбежный,
Что медлить? но зачем же и спешить?
Нет, не в минуту прихоти, не в скуке
Я разорву бесцветной жизни нить:
Я хладно приготовлюся к разлуке
С унылою гостиницей земной;
Я выйду равнодушный постоялец,
Не скроюсь из нее, платильщик злой.
А перстень? почему хранит мой палец
Подарок этот чудный и смешной?
Как сердце человека своенравно!
Ужель? - клянусь, и ново и забавно:
Тому, чем мог бы быть блаженным я,
Не верит мертвая душа моя;
И между тем, как разбирать я стану,-
Здесь, в глуби сердца, верю талисману!
От шайки бедуинов караван
Я с горстью храбрых спас в глухой пустыне
(Все это помню, будто вижу ныне),
Тогда-то насмерть раненным мне дан
Дервишем этот дивный талисман;
И он сказал мне: "Вот кольцо простое:
Ты ж, сын мой, пренебречь им не дерзни;
Кольцо на пальце трижды поверни
И покоришь себе начало злое".
Старик вдруг умер; но в его очах
Изображались злоба, смех и страх.
Я испытал могущество кольца;
В прошедший век, в век моего отца,
Такое дерзновенье навлекло бы,
Что хуже казни, хохот на меня;
Но изменился свет: день ото дня
Воскресшие старинные преданья
Приемлют большую над нами власть;
О люди! люди! странные созданья!
К чудесному во всех возникла страсть.
Давно ль кричали: "Ад и небо бредни!"
Не верили ни в бога, ни в чертей;
Все просвещалось, самые передни.
Теперь - взгляните на своих детей,
Ученики, поклонники Вольтера!
Конечно, суеверие не вера:
Но где же, где хваленый ваш успех?
Что ваша мудрость? и подумать - смех!
На чем же я остановлюсь? и веря
И вместе и не веря, что начну?
Пусть ошибусь,- не велика потеря!
Раз, два, три - вздор!- Пора домой: с Невы
Поднялся ветер... Кто же там навстречу
Ко мне идет? - Остановлюсь, замечу.
Кикимора
(в виде маленького старика! в сером фраке, в альмавиве,
в большой белой квакерской шляпе)
Вы звали, кажется...
Ижорский
Ошиблись вы:
Я звать не думал.
Кикимора
Право? вот забавно!
Да кто же здесь глубоко так и плавно
О вашем просвещеньи рассуждал,
О предрассудках, суеверьи, вере,
О людях, веке, мире и Вольтере,
И наконец вертеть колечко стал?
Ижорский
Кикимора
Беда! и нас встречают уж по платью!
Неужто мне явиться было с ратью
Чудовищ разных? век ведь не таков!
И к нам безжалостлив он и суров:
Мы из баллады в прозу перебрались.
Не горд, не пышен ныне наш наряд:
Нам вместо прежнего всего остались
Фрак серый, пестрый плащ да чудный взгляд.
Но позабудь на час мой вид смиренный.
Чего желаешь? будет! прикажи!
Ижорский
Клянусь, хотя зовешься духом лжи,
Старик ты в самом деле драгоценный!
Итак, послушай, милый супостат:
Мне тридцать лет, здоров я и богат,
И, говорят, не дурен я собою,
Быть может, и не глуп; но кто ж судьбою
Во всем доволен? тяжек жребий мой!
Насмешник ты лукавый, старый, волен!),
Но общею и я болезнью болен:
Все надоело мне; и жажду я
Каких-нибудь безвестных впечатлений,-
Всех вялых скорбей, пошлых наслаждений
Пугается, бежит душа моя.
Кикимора
Да, нелегко тебе помочь, приятель!
Да, люди стали очень мудрены!
Бывало, деньги, женщины, чины -
И счастливы, а ныне, ныне кстати ль?
Не смей и предлагать им вздор такой!
Но быть так: выслушай, философ мой;
Придумал я новинку вот какую:
Доселе ты людей, их мысли, свет
Знавал, признайся,- только из примет;
Скажи мне, видеть истину нагую
Везде, во всяком случае, всегда
Желаешь ли?
Скажу, положим: "Да";
Твои условья?
Кикимора
Не страшись, любезный,
Не стану требовать твоей души:
Обряд пустой, старинный, бесполезный!
Нет! вон бумагу только подпиши,
Что год меня продержишь.
Ижорский
Шутишь?
Кикимора
Только!
Что ж? по рукам?
Ижорский
Бумага где?
Кикимора
(подает ее)
Изволь-ко!
Ижорский подписывает.
ЯВЛЕНИЕ 1
Кабинет Ижорского; его нет дома;Кикимора сидит перед камельком в вольтеровских креслах; смеркается.
Кикимора
Как весело моим товарищам-духам!
А мне как скучно!
Как тесно средь людей, как вяло и как душно!
Друзья, друзья! раздолье вам:
Вы вьетесь к светлым высотам,
Перелетаете моря и сушу,
Подслушиваете природы душу,
Таинственный бой жил земных,
Вниз смотрите очами звезд златых,
Поете в гласе бурь, средь пламени трещите,-
Меня, изгнанника, вы, братья, помяните!
И, если близко кто порхает в ветерке,
Или работает и роет подземелье,
Или вкушает сладкое безделье,
Купаясь в быстром, алом огоньке,
Вот в этом, например, что в камельке,
С ним посетит меня в угрюмой келье!
Мне грустно: я сижу нахмуряся как сыч,
Сижу, Ижорского хандрою зараженный,
Вздыхаю, как влюбленный,
И сонный монолог читаю, усыпленный...
Придите же!
Саламандр Знич
выскакивает из огня.
А! здравствуй,Знич!
Знич
Не думал, не гадал в тебе найти поэта!
Брат, славная тобой элегия пропета!
Ха! ха! ха! ха! как ты,Кикимора, смешон!
Дай осмотрю тебя со всех сторон:
В руке газета,
А на носу очки,
Глубокомыслия и дельности примета!
Где прежние твои прыжки?
Проворство где былое?
Оставь меня в покое!
Я без того сердит:
По милости наушников и Буки
Мне умереть пришлось со скуки...
Знич смеется.
Все вашу братию смешит!
Поверь, мне не до смеха:
Плохая тут потеха
Дни проводить с брюзгой,
Кому все надоело под луной.
Хоть бы он раз, хоть бы ошибкой
Меня порадовал улыбкой!
Казать ему я истину взялся,
Срывать с людей, с их помыслов личину;
Вот думал: угожу! Кляну свою судьбину:
Расшевелить его нельзя!
Кто б ни был, а при мне свои все мысли,
Все тайны выскажет; сам случаи расчисли,
От них хотя бы кто да хохотал -
Заглавье чудо: "Беспристрастный"!
Судья стихов и прозы самовластный,
Он уши свету прожужжал
Про чистую свою любовь к наукам; я же
Смекнул, что чистота его вся в саже;
С ним свел Ижорского, и был мой журналист
Речист!
С глазами, полными огня и чувства,
Он стал - ты отгадал - ругать искусства,
С восторженным размахиваньем рук
Стал поносить безумный бред наук
И восклицал: "Нет! только в деньгах счастье,
К ним только, к деньгам, есть во мне пристрастье;
За деньги - Пушкина я унижать готов,
За деньги Пиндар мой - Свистов!"
Так толковал герой бумажный,
Но сохранял и вид и голос важный
И надрывал витийством грудь;
Что исповедал нам, нимало не заметил
Как нас надуть.
3нич
Смеялся твой Ижорский?
Кикимора
Он? ничуть!
Зевал. Когда ж ушел писатель,
Зевнул, еще зевнул и мне сказал: "Приятель,
За истину твою и гроша я не дам.
Ее и прежде знал я сам,
И для таких, как это, откровений
Не нужен мне ни злой, ни добрый гений".
К влюбленным я его привел потом:
За постоянство их хвалили всюду,
Дивились все их нежности, как чуду,-
Но нам они простейшим языком
Признались, что друг друга ненавидят,
Смешнее ничего любви не видят
И только для того доигрывают роль,
Чтобы о них не замолчали в свете.
К ученому: его застали в кабинете
За книгами; но книги ела моль;
Он нам сказал: "Они единственно для виду,
В них в год заглядываю раз;
Труды и чтенье пагуба для глаз".
Вот завернули к Аристиду
Новейших дней, к судье: "Сердечно бы я рад,-
Так говорил судья,- продать неправде душу,
Но, мой почтеннейший, я трушу!
Ведь сто рублей и тысяча не клад,
И предлагать такую малость глупо;
Большая у меня семья -
Дарить, так уж дарить не скупо!"
Два франта к нам пришли; их прозвали: друзья;
Что не солгали
Красноречивой древности скрыжали,
Что подлинно Дамон и Пифиас живали,
Из их примера утверждали;
Друзья уселись - и тогда...
То было их последнее свиданье,-
Друзья расстались навсегда.
3нич
Что ж твой питомец при подобных встречах?
Кикимора
Жалеет о своих минувших сечах,
О странствиях своих былых,
О тех пустынях грозных и немых,
Где он скучал, как здесь скучает,
И сердится и уверяет,
Что ведал это наперед,
Что это вовсе для него не ново:
Он каменный, он лед!
И если бы не данное мне слово,
Меня прогнал бы он давно:
Ужиться с ним страх, братец, мудрено!
3нич
Кикимора, тебе, как другу,
Я окажу услугу:
Он мной составлен из огня живого,
Которого пылающий поток
Причина всякого бытья земного;
Я ж при содействии ночных светил
Моими чарами огонь сгустил.
Знай: в порошке чудеснейшая сила;
Знай: смертный, будь он хладен, как могила,
Любовью загорит, как вкусит от него,
И отречется от всего;
Ее лишь будет видеть во вселенной,
За ней последует повсюду и всегда,
Но если влюбится она в него - беда!
Любовь погаснет в нем - перун мгновенный,
Раздравший ризу тьмы,
Блеск, за которым мрак мрачнее вдвое.
Заговорились мы;
Прощай, обнимемся!
Кикимора
Нет, брат,пустое!
Вы, саламандры, пламень,
Да я теперь не воздух и не камень.
3нич
Я зябну здесь: прощай, чудак!
Знич пропадает в огне.
Кикимора
(один)
Да, славный порошок и преполезный!
Спасибо,Знич любезный!
Вам, Лев Петрович, удружу:
He стану перед вами лицемерить,
Не обману вас, правду всю скажу;
Но вы вольны ж мне верить иль не верить...
И если вам лжецом казаться буду я,
Что делать? такова судьба моя!
Хотя и горько и обидно,
Не спорить же с судьбой, как видно.
Излечится от скуки наконец
Страданьями мой молодец
Посмотрим, как их поспешит обнять?
На вялость их - надеждою ласкаюсь -
Не будет нам пенять.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 2
Дом князя Пронского; комната Лидии. Лидия и графиня.
Лидия
(поправляясь перед трюмо)
Еще бы не скучать! Мой боже!
Здесь, в Петербурге, все одно и то же.
Графиня
Неблагодарная! она,-
Нет бала, нет собранья,-
Полком поклонников окружена;
Для них закон ее желанья,-
ЯВЛЕНИЕ 3
Ижорский
Кикимора, где ключ от фортепьяна?
Кикимора
Не знаю: заложен.
(В сторону)
Лекарство действует: герой влюблен.
Ижорский
Что ты смеешься, обезьяна?
Кикимора
От скуки сказку я прочел:
Мудрец влюбленный; пресмешная сказка!
Ижорский
И сходство ты нашел?
Кикимора
Прошу покорно: вот привязка!
Какое сходство? с кем? с тобою?
Ижорский
Да.
Кикимора
Влюблен ты? не поверю никогда.
Влюблен?.. как это слово мало!
С ее бытьем мое бытье
Судеб определение связало;
Из всей вселенной я избрал ее.
Горжусь перед тобою,
Насмешник жалкий, злополучный дух:
В тебе нет жизни, ты для гласа сердца глух;
Могущ, бессмертен ты, но ты с душой родною
Не встретишься вовек;
Я слаб и смертен - пусть!- но человек.
Кикимора
Так, так! ты человек: в восторге этом глупом,
В непостоянстве этом узнаю
Природу ветротленную твою.
Давно ли сравнивал себя ты с хладным трупом?
"Я для всего простыл, перегорел;
Уж недоступен я для стрел
Страстей и рока и напасти".
И кто же? ты - невольник страсти,
Из всех страстей смешнее нет?
К тому ж, перед тобою
Скрывать нужды нет, и не скрою:
Ты точно прав был; без огня,
Без жизни, камню мертвому подобен,
Ты не был уж способен
И забавлять меня.
С таким кумиром год, по нашему условью,
Прожить мне стало тяжело:
Я, я надменности твоей назло
Околдовал тебя любовью.
Ижорский
Ты?
Кикимора
Так, я. Неужель не знаю вас,
Смешные, гордые Адамовы потомки,
Вас, род заносчивый, как вечный кедр, и ломкий,
Как трость сухая, как зерна лишенный клас?..
По воле мы играем вами:
То стужей вас знобим, то жжем огнем
И веселимся вашими страстями.
Безумья ваши нам насущный хлеб;
А не припомню я ни разу,
Чтобы из вас кто сотворил проказу
И не винил бы неба и судеб:
Нос расшибете? - божие веленье!
Споткнетесь?- тайна! глубина!
Не так ли? встретилась тебе твоя "она",
И ты задумал в то ж мгновенье:
"Ее узнал я, роком мне дана!
Она - моя та половина,
С которою соединен и слит,
Божественный гермафродит,
Когда-то я носился среди чина
Бесплотных, дивных сил,
Но там - не знаю, как? - да согрешил;
Тогда создатель
Меня во гневе на два распилил".
Платон премудрую систему сочинил!
Прекрасно, слова нет; догадлив ты и тонок
И рассудителен: а между тем бесенок,
Покорный ваш слуга, над вами подшутил!
Ижорский
Досадно, и тем более досадно,
Что, кажется, ты прав!
Но быть так: от твоей мне шутки не накладно;
От чар ли я каких, волшебства или трав
Влюблен - но все влюблен, и радуюсь любови:
Ты с нею ток роскошный новой крови
Мне пролил в жилы; сердце расцвело,
Все вкруг меня вновь ясно и светло;
Во взорах Лидии взаимность я читаю,
В порывах сладостных и бурных утопаю.
Кикимора
И все, что следует, как то известно нам
Давно из приторных элегий, из посланий,
Исполненных восторгов и страданий!
Со всею скромностью вопрос задам:
Что, если ангел ваш лукавит, лицемерит?
Что, если - пусть и не при всех,-
Но тайно подымает вас на смех?
Ваш ангел женщина, а женщине поверит
Ребенок разве - вдруг...
Задумался?.. меня к ней не свезешь ли, друг?
Ижорский берет шляпу и выходит. Кикимора за спиной его
кривляется с злою улыбкою, а потом выбегает вслед.
ЯВЛЕНИЕ 4
Сад на даче у князя Пропетого. Князь,Лидия, графиня, прогуливаясь;
Ижорский и Кикимора, спрятанные за деревом.
Графиня
Послушайте, mon oncle, что Лиди говорит!
Неужели мой фаворит
Ижорский держит шута?
Он? путешественник, философ, филантроп?
Князь
Ох вы, разумницы! ну, держит шута!
Что были? ведь шуты ж! и на меня минута
Находит иногда, в которую, когда б
Я не был ваших предрассудков раб,
Меня бы утешал дурак забавный
Гораздо более всех ваших мудрецов.
Люблю Москву я, город православный:
Вот там живут по правилам отцов;
Хоть наряжаются и там подчас в шумиху,
А золоту все честь и славу отдают;
В Москве у князя Алексея шут,
Купила Марья Дмитревна шутиху...
Лидия
Papa!2 возможно ли? Москва...
Князь
Не Петербург? - Слова, одни слова!
Ижорский странен, мы согласны;
Да человек богатый он, прекрасный,
Родня большая, множество связей,
Сказать, какие? при ином не смей;
Зато семь тысяч душ! за эти души
Прощу мильон да не таких затей!
Ижорскому из первых я друзей,
И вас, mesdames,3 прошу, как можно
С ним обходитесь осторожно.
Лидия
Его просили вы?
Он дурака хотел привезть сюда на дачу...
Князь
Просил.
Лидия
С досады чуть не плачу:
C'est ridicule!4побойтеся молвы...
Князь
"C'est ridicule"- вот ненавижу слово:
Оно у вас про все и для всего готово.
Моих плохих и жалких обстоятельств
Не утаю от ваших я сиятельств,
А чем могу их поддержать?
В Ижорском бог послал мне благодать:
Он не игрок, не любит он играть,
Играет так, со скуки;
А между тем господь недаром дал мне руки.
Конечно, этот способ сопряжен
С большою трудностью,- другой я, лучший, знаю;
Тебе, та chere Lydie,5его не предлагаю;
Однако же в тебя философ наш влюблен...
Лидия плачет.
Mon ame,6 сентиментальность ненавижу:
Не плачь! я для тебя беды большой не вижу,
Хотя бы замуж выдти за него.
Но, впрочем, и не требую того.
Неужто не поймешь? У вас, плутовок,
Не мне тебя учить: найдешь сама
Довольно средств, как свесть его с ума.
Мне денег, денег! бьюсь не из большого:
Будь деньги, сыщем жениха любого.
Принарядитесь для побед:
К нам Лев Петрович будет на обед...
Как вас приму я, Лев Петрович!
(Делая рукой движение, будто знакомит гостей между
собою)
Рекомендую: наши все! друзья!
Граф Фаро, князь Тузов, лорд Гамстер,
пан Стоссович,-
Их полюбить прошу покорно я!
(Помолчав)
Да! приказать в уху прилить араку:
Одно шампанское - без крепости, без смаку!
В пух разорился я: увы! - уха и дочь,
Не откажитесь вы сегодня мне помочь!
(Уходит.)
Какие правила! какие наставленья!
И будут в пользу вам? но в этом нет сомненья:
Вы своего отца достойное дитя;
Пленять, обворожать, заманивать шутя
Умеете...
Лидия
Оставьте оскорбленья,
Графиня! низостей чужда душа моя:
Ижорского я не любила,
Но гордость, признаюсь, мне голову вскружила,
И очень виновата я -
И вот наказана!.. Однако мне поверьте,
Различие найдется между нас:
Тщеславье ослепить могло меня на час,
А все на свой аршин меня не мерьте.
(Уходит.)
Графиня
Благодарю покорно! но я вам
Себя - в свою мне очередь поверьте -
(Уходит.)
Выходят Ижорский и Кикимора, который в продолжение
предыдущего разговора несколько раз высовывался и
телодвижениями сопровождал слова играющих, особенно
князя.
Кикимора
Кто прав? я или ты? Ты слышал сам:
"Ижорского я не любила,
Мне только гордость голову вскружила".
Вот видишь ли, любезный мой Адам:
Твоя небесная, божественная дева -
Хотя признаться в том и неприятно мне -
Такая ж Эва,
Как все оне!
Ижорский
Вот, вот где-в сердце смерть! Ты победил, лукавый!
Так, смейся, торжествуй! Растерзанный, кровавый,
Для человечества бесчувствен, слеп и глух,
Я твой отныне, адский дух!
Она - нет! нет! - ее я боле не увижу.
Любовь, ко мне любовь мне в ней являло все:
В движениях, в очах любви святая сила,
Со мной душа ее, казалось, говорила...
И не любила!
Я был игрушкой для нее:
Она меня с Вздыхалкиным сравнила,
С Жеманским, с тварями! а я ей бытие,
Дыханье каждое ей посвящал я! больно!
Кикимора смеется.
Хохочешь, враг? довольно!
Да, мера есть всему,
Терпенью даже моему;
Ты вспомни, власть дана мне над тобой, предатель:
Ужасным быть могу...
Кикимора
Не для меня, приятель:
Мой год неволи кончился вчера;
Из милости одной, из сожаленья
Расстаться нам пора!
Так, пора - и я покину
Ваш несносный, бледный свет,
Вашу душную долину,
Где наводит все кручину,
Где ни тьмы, ни блеску нет.
Прилечу - и будет праздник
Между наших шалунов:
"Воротился наш проказник!"-
Так воскликнет полк духов.
Здесь я дряхлый старикашка,
Там же свеж и вечно юн,
Весел, легок, будто пташка,
Скор, как яростный перун.
Стрекоза, мой конь ретивый,
Верный конь,- зову! сюда!
Унеси меня туда,
В край свободный и счастливый,
В край лучей и гроз и бурь,
Кикимора исчезает; Ижорскнй закрывает лицо руками и поспешно уходит.
ДЕЙСТВИЕ III
ЯВЛЕНИЕ 1
Брянский лес. Русалки качаются на деревьях;Кикимора;
потом Ижорский.
Хор русалок
Смотрят вниз густые тучи;
Чей-то голос в мраке бродит:
Леший путников заводит,-
Дик и страшен бор дремучий.
Здесь и днем глухая ночь;
Не был слышен здесь от века
Стук секиры дровосека;
Зверь бежит отселе прочь,
Здесь объемлет человека
Дрожь, немого мрака дочь.
Здесь ничей нас не тревожит
Любопытный, дерзкий взор:
К нам проникнуть в черный бор
Одна русалка
Но что я вижу? Ловчий дерзновенный
Сюда зашел! и не содрогся он,
Когда седого Пана тяжкий стон,
Стоустным, диким гулом повторенный,
Восстал пред ним при входе в наш предел!
От страха он не пал? не помертвел?
Другая
Когда пред ним сгустилися туманы,
Когда из них призраки-великаны
Подъялися, наш полк сторожевой,
Стояли, возвышались над древами
И длинными махали рукавами,-
Ужель тогда при входе в наш предел
От страха он не пал, не помертвел?
Хор
Ужели он при входе в наш предел
От ужаса не пал, не помертвел?
Кикимора
Бросьте же вздор романтический,
Но удивляюсь и сам я:
На чудака погляжу,
Может, узнаю и вам я,
Кто этот ловчий,- скажу.
1-я русалка
Скажи, скажи, любезный братец!
Между людьми ведь ты живал:
Быть может, где его встречал.
Смотри, какой нахал,
Какой наглец и святотатец!
Все
Какой наглец и святотатец!
Какой нахал!
Между людьми ведь ты живал:
Кто он? скажи, любезный братец!
Кикимора
(смотрит с дерева)
Ижорский, ты ли? старый друг,
Как изменился ты! Как исхудал ты вдруг!
Уста искажены язвительной улыбкой,
В лице, в движеньях тягостный недуг.
Бедняжка!- нет, теперь живых тех ощущений
Не думаешь искать, которых ты искал;
Отравою напитанный кинжал
В груди твоей, кинжал безумья и мучений;
В твоей бунтующей крови
Весь пламень яростной, неистовой любви,
Весь пламень ревности - и нет тебе надежды!
Вы, люди, жалкие невежды:
Почто зовете нас духами зла и тьмы?
Союза вашего не ищем мы:
Над человечеством не возноситесь сами;
А нам - к чему нам связываться с вами?
Вот презрел данное ему судьбой,
Желал того, что смертному не в силу,-
И сокрушился подо мной
И клонится в разверстую могилу!
Но ведайте, друзья,
Его сгубила собственная гордость:
Орлом не будет муравей вовек,
И грязи не дана алмаза твердость,-
Быть демоном не думай, человек.
Хор русалок
Его сгубила и проч.
Кикимора
Молчите, пустомели!
Вы мне рефренами своими надоели:
Вы хуже русских рифмачей,
Которые не раз меня бесили:
Ввек то твердят, что им друзья их натвердили,
А рады присягнуть: "Не крадем у друзей!"
Стихи их рвотное для страждущих ушей.
Да мы оставим их и с высоты древесной
Послушаем знакомца моего:
Ручаюсь, будет монолог чудесный;
Ведь звали ж в свете умником его.
Хор русалок
Ижорский
(облокотясь об ружье)
1
С ружьем блуждаю одинокий,
Взведен убийственный курок;
Неутомимый я стрелок,
Ловец суровый и жестокий.
2
Слежу медведей и волков;
Меня ж следит, не отдыхая,
Всегда, повсюду боль живая
И гонит в тьму из тьмы лесов.
3
Как труп, оживший средь могилы,
Так, содрогаясь, ожил я
Для чувства - муки бытия;
Я рвусь - нет, нет спастися силы!
4
Увы! испил я лютый яд,
Отраву страсти безнадежной;
Ношу в груди моей мятежной
Все муки ревности, весь ад...
5
Люблю и вместе, презираю;
Кто выразит, что я терплю?
Кто выскажет, как я страдаю?
6
Огнем свирепым стала кровь;
Как на горе ужасной, хладной
Терзал титана коршун жадный,
Так я растерзан, о любовь!
(Помолчав)
В немую глушь, страдалец, убегаю
От рода омерзевших мне людей,
Так! люди хуже диких тех зверей,
Которых здесь напрасно поражаю.
Бегу - но всюду гибельный призрак
В прозрачной тьме мелькает предо мною;
Он, гладный, кормится моей душою;
Вотще скрываюсь в неприступный мрак:
Везде, всегда сирены образ вижу,
Которую люблю и ненавижу;
Ее лицо являет мне луна,
Ее встречаю я во всей вселенной,
Заря и солнце, день и ночь - она.
Она - в зефире каждом дышит,
Со мною шепчет в шелесте листов;
Падет ли что? - то шум ее шагов;
Мой слух ее в ручье и ветре слышит.
Когда ж заблещет ранняя роса,
Тогда ее густые волоса
Я обоняю в мураве душистой,
Тогда в росинке каждой серебристой
Навстречу мне горят ее глаза.
Она - о страх! о радость и мученье! -
Теперь же, в это самое мгновенье,
Сквозь слезы улыбаясь и стеня,
Вот с каждой ветки смотрит на меня!
(Убегает.)
Кикимора
Он бредит непутем, сестрицы!
Ведь сумасшествие его печаль,
Признаться вам - его мне жаль...
И критики, когда прочтут,
Что пожалел о нем я? - кстати ль?
Кто? я?Кикимора, бесенок, шут и плут,
Я, Мефистофля подражатель?
К несчастью дан характер беса мне;
И вот воскликнет хор их стоязычный:
"Характер злой, чертям приличный,
Чертенок должен выдержать вполне".
Что делать, друг? вот, видишь ли? не смею!
Жалеть хотелось бы мне о тебе;
Но неугодно то журналам и судьбе:
Итак, любезный, не жалею.
И в самом деле повар был бы глуп,
Который, сам свернув цыпленку шею,
Над ним бы плакать стал? нет, брат: цыпленок - в cyп!
А человек, игралище волнений,
Когда его покинет жизни гений,
В могилу, смрадный труп!
Пока ж еще в нем сердце бьется,
Потешимся игрой его страстей;
А дабы кое-что прибавить к нашим знаньям,
Его подвергнем разным испытаньям;
Нас извиняет же пример самих людей:
Для расширения границ науки
Они ж ведь режут на куски червей,
Ведь потрошат живых пернатых и зверей,-
Так точно наши опыты и штуки
Обогащают физику чертей.
Бука вдруг выходит из-за пня.
Русалки
Сестрицы,Бука! ай!
(Прячутся.)
Бука
Да,Бука! я вас, шлюхи!
Нет, верно, розог у Яги-старухи,
На всех мамзели елях и дубах
Качаются; не держит их в руках!
Что, краснобай! пустился в рассужденья?
Да ты, я вижу, поглупел совсем;
Забыл уроки все, все наставленья,
Которые там, в школе чертенят,
По книжице ученейшего беса,
Профессора Денницы, вам твердят.
Так мало же я сек тебя, повеса!
Ижорского с ума свел - удружил!
Я разве этому тебя учил?
Не скорби, не болезни, не страданья,
Нет, сударь,- преступленья, злодеянья
Крепят в подлунном мире власть чертей.
Одно у нас осталося орудье,
Которым вызываем правосудье
На племя ненавистных нам людей,-
Грех! и грехом, как сетью или мрежей,
Мы тащим в ад Адамовых детей.
А ты...
Кикимора хочет что-то сказать.
Еще оправдываться смей!
Без помощи других духов, смотри,
Что сам испортил, сам изволь поправить;
Твоей хочу я спеси поубавить:
Чтобы до ранней, утренней зари
В нем сумасшествья не было и следа!
Не то - от нас подале удери:
Надеюсь, знаешь Буку-людоеда!
(Уходит.)
Русалки
(выглядывая)
Кикимора,ау!
Кикимора
Чего хотите? ну!
1-я русалка
Кикимора, ушел ли Бука?
Кикимора
Ушел.
2-я русалка
Как страшен он! от одного уж звука
3-я русалка
Про что, голубчик, говорил ты с ним?
Кикимора
Не я с ним говорил, он говорил со мною,
И раскусить мне дал такой орех,
Который... Но мне спех.
Прощайте вы; пущусь падучею звездою,
Слечу к Вавиле-колдуну;
На перекрестке он, как полночь, так ворожит.
Я старика на разум натолкну,
Надежда на него:Вавила мне поможет!
(Улетает.)
ЯВЛЕНИЕ 2
Изба крестьянина Богдана;Богдан с женой и детьми
за ужином.
Богдан
К обеду каша, к ужину грибы:
Еще мы богом не были забыты.
Что, дети? сыты ли?
Спасибо, тятя! сыты.
Богдан
Так встаньте же, перекрестите лбы,
Ложитесь спать вы - нутка!
Да накормила ты телят, Марфутка?
Дочь
А как же.
Богдан
То-то же! ну, кончен день теперь.
Куда ты, Фомка?
Сын
Зачиню я дверь.
Вавила
(входя)
Не зачиняй, впусти,Фома Богданоч!
Богдан
Сосед Вавила! ты зачем забрел?
Вавила
В извозе был я, воротился на ночь;
Придется завтра потазать Марину,-
Так одолжи же, засвечу лучину.
Дети
Колдун Вавила! у!
Богдан
Огня
И не проси ты у меня:
Ты на страстной у Москоленка
Вот так же брал огня,
А к вешнему Николе ни коня
Не стало у него, ни свинки, ни теленка.
Вавила
Не дашь огня?
Богдан
Не дам.
Вавила
Так помни ж: я Вавила!
Сынок твой, дочка смерть как хороши!
Меня не любишь - пусть! люблю их без души.
Богданиха
Ох! крестная да будет с нами сила!
Он похвалил их! дунь да плюнь! беда!
Зачем его впустили мы сюда?
ЯВЛЕНИЕ 3
Полночь: перекресток;Вавила ворожит.
Вавила
(кланяясь на все четыре стороны)
На восток раз, раз на запад,
Раз на север, раз на юг
Обернуся, поклонюся:
Сват восток мне, север друг,
Запад! я тебя держался,
Юг! с тобой я побратался.
Духи ночи,духи смерти,
Духи ада,духи зла,
Был отец слугой вам, черти!
Ведьмой мать моя была;
Сын отрекся от крещенья:
Проклял я отца родного,
Проклял я родную мать,
Проклял, что ни есть святого,
Бросил крест и благодать:
Ваш я, ваш; мне помогите,
Род Богдана истребите!
Падает звезда; удар грома: перед Вавилой стоит Кикимора.
Кикимора
Что, красноглазый, ты развылся так?
Вытьем пугаешь полуночный мрак.
Чего желаешь?
Вавила
Много чести,
Кикимора! - скажу без лести:
Не стою, право, я того,
Чтоб умник ты, любезник и повеса
Послушал зова моего;
Довольно было бы и худенького беса
Из мелких, из хромых мне, старику;
Дворянчик ты из адского дворянства:
Мне ль знаться с господами, мужику?
Кикимора
Смиренничай! ты плут,Вавила, плут известный,
Да ведь меня не проведешь:
Других бесов не призовешь;
Все заняты... Мне ведом подвиг честный,
Который хочешь совершить;
Людской же жизни нить
(Так непостижными положено судьбами)
Расторгнуть можем мы людскими лишь руками.
Приятель, отвечай: желаешь ли под кнут?
(Сам видишь, я тебе не расставляю сети!)
Тогда сегодня же Богдана дети
Под топором твоим - не иначе! - умрут.
Вавила
Кнут? нет! не хочется под кнут. Ну, корчу
Нашли на них!
Кикимора
Но долг, сам знаешь, красен платежом:
Тебя на часик в волка обернем.
Вавила
Прошу покорнейше! Какие предложенья!
Какие выдумки у этих чертенят!
А что, когда меня собаки заедят?
Кикимора
Что? заедят тебя зубами, без сомненья!
Да нет: не трусь! тебя я сберегу:
И ноги подкошу собакам на бегу,
И проведу все пули мимо;
А быть волком тебе необходимо
И даже прибыльно - вот видишь, почему:
Ты службу барину сослужишь своему.
Вавила
Ижорскому?
Кикимора
Ему.
Вавила
Кикимора
Да слушай!
Как будешь ты волком, овец не кушай,
В соседний двор
Не лазь через забор;
Нет! тотчас отправляйся в бор.
В бору Ижорский, словно Каин, бродит,
Вздыхает, рвется, мелет вздор,
Тоску, зевоту, сон на леших всех наводит;
С ним встретишься - вступи с ним в разговор
(Каков он, от него скорее волку
Добиться толку,
Чем людям: он бежит людей,
И всякий человек в его глазах-злодей);
Скажи ему: "Влюблен ты, примечаю,
А как помочь тебе, поверь мне, знаю!"
Он назовет - тебе вот слово я даю -
Красавицу свою;
Как будешь имя знать, известным наговором
Надежда на ее любовь
Излечит чудака: он деньгами, как сором,
Тебя осыплет; славно будешь жить,
Над старостой смеяться и десятским,
И сладко есть и сладко пить,
Всех в зависть приведешь кафтаном хватскям
И...
Вавила
Быть так: по рукам! смотри же, не солги!
Кикимора
(кладя руку на голову Вавиле)
Будь волком волк! душой ты волк: к волкам беги!
Вавила оборачивается в волка и бежит в лес.
Исчезнуть? нет! еще мне слово
Почтенной публике желается сказать.
На эту сцену вот как станут возражать:
Сосед соседу скажет: "Бестолково!
К чему Кикиморе к Вавиле прибегать?
Как будто он не дух? Он должен быть сильнее,
".
Так точно! но Ижорским ведь по шее
Был прогнан бы шалун,
Когда бы где с ним встретился. К тому же
Гораздо быть могло б еще и хуже:
Ижорского кольцо забыли вы?
Он им любого духа свяжет:
Что, ежели еще служить себе прикажет?
Нет! лучше жить в дупле кумы моей, совы!
Тогда (ну, знаете! в конце второго акта)
Он память потерял с сердцов:
А то бы без условья, без контракта,
Не рад, да будь готов,
Покорен будь во всем его капризной воле,
Доколе
Он сам тебя не сгонит за порог.
Итак, да будет приговор ваш строг,
Но рассудителен! Вниманья
Причины удостойте, коим я
Никак не мог противиться, друзья!
(Исчезает)
ЯВЛЕНИЕ 4
Ночь; лес;Кикимора сидит на дереве;Ижорский следит
волка, стреляет; пуля мимо.
Волк
Напрасный труд! твои все пули,
Меня не тронув, мимо прожужжат.
Ижорский
Ты шутишь или в самом деле, брат?
Ведь, кажется, те времена минули,
Когда медведь, баран, лисица, волк и кот
С людьми вступали в рассужденья,
И размышлял о просвещеньи крот,
И дубу трость читала поученья.
Ты волк, а говоришь как человек!
А впрочем, не дивлюсь: в наш век
Волками люди стали,
Так отчего ж не быть людьми волкам?
Волк
Не знаю я, с досады ли, с печали,
А судишь здраво и умно:
Я то же думал уж давно.
Был человеком я, да вот: кривые толки,
Притворство, лицемерство, ложь
Меня взбесили наконец - и что ж?
Людей я бросил и - завербовался в волки.
Ижорский
Ты человеком?..
Волк
Был. Но из любви одной
Ко благу ближних, к истине святой
Стал волком.
Ижорский
Это как?
Волк
Об этом после. Ты же,
Как рассмотрю тебя поближе,
Сдается мне,Ижорский.
Так.
Да кто ты? говори, чудак!
Волк
Узнай-ко!
С тобой я был знаком.
Ижорский
Подумать должно... Прокурор Хватайко?
Ведь он и прозван был волком.
Нет!- ну, Воров, квартальный надзиратель!
Что ж, и не он? А! вот я отгадал:
Фирюлин, "Вестника Австралии" издатель!
Не он ли всякого, кому создатель
Хоть несколько ума и дарований дал,
Лишь в силу, лишь бы мог, схватил бы и сожрал?
Не он? неужто? пустяки, приятель!
Признайся, ты Фирюлин!
Волк
Да, попал!
Кто я? не скоро, вижу, отгадаешь:
Бывало, ты хохочешь - вот вздыхаешь;
Ты цвел как маков цвет - вот бледен и уныл.
Влюблен ты, примечаю;
А как помочь тебе, поверь мне, знаю.
Ижорский
Помочь мне? мне?
Волк
Тебе; и - видишь ли? - судьбе
Угодно, чтобы я помог тебе.
Ижорский
Да кто же ты?
Волк
Как будто в этом сила?
Ну, я не леший, не мертвец;
Не гневайся, признаюсь, мой отец:
Я твой крестьянин, я - колдун Вавила.
Ижорский
И ты, ты мне помочь готовишься, глупец!
Волк
Кто лапти носит и тулуп
И бороздит сохою ваши нивы,
Всегда в глазах боярских прост и глуп;
А между тем... Да что! молчи,Вавила!
Ты говоришь, а он
Руками режет воздух и ворон
С кустов сгоняет!..
Ижорский
(про себя)
Чтоб меня любила,
Чтоб о взаимности сама меня молила...
О! если б это быть могло!
Нет! нет! я не воздал бы злом за зло!
Ах! при одной уже мечте блаженной,
Что Лидиею несравненной
Могу любимым быть, что я
Могу сказать ей: "Ты моя!"-
Забыто все: обман, предательство, притворство -
Все, что меня страданью обрекло.
Не вовсе мертво ты! - сы снова расцвело;
К ней из груди моей ты рвешься, к незабвенной...
(Волку)
Вавила, ты бедняк презренный,
Ты всеми ненавидим и гоним;
Но если бы ты мог - клянуся им,
Чье имя оба мы произнести не смеем!
Хотя б ты был злодеем,
Чернейшим из людей - нет, для тебя
Не пожалел бы я и самого себя!
Волк
Ты много обещаешь, барин!
Надеюсь, будешь благодарен.
Все сделаю, награды ж никакой
Я не желаю, кроме вот какой:
Мне год позволь прожить с тобой.
Ижорский
Со мною год прожить? - ты не Вавила!
Волк
Вавила? нет ли? дай ответ:
Что? ты согласен или нет?
Не бойся, я скучать тебе не стану:
Я знаю, вреден вашей братье свет;
Уж вы привыкли к сумраку, туману.
Предместник мой навязчив был и скор,
Проказничал, молол вчастую вздор;
Я не таков: поверь, молчать умею;
Хотя бы видел, сломишь шею -
Какое дело мне? я твой слуга, служу,
Молчу; а разве уж захочешь, спросишь,-
Тогда, конечно, правду всю скажу.
Поверь, меня полюбишь, сам не бросишь!
Что? как? решился ли?
Ижорский
Решился: на год твой.
Волк
Итак, теперь ступай домой;
А я - принаряжусь. Вот видишь ли, любезный,
Сам видишь, демон я и скромный и полезный!
Уходит Ижорский; волк превращается в Шишимору;
Кикимора сходит с дерева.
Кикимора
Шишимора! меня он обманул, злодей!
Шишимора
Каков Вавила красноглазый?
За шутки прежние, за прежние проказы
Он, кажется, тебе исправно заплатил.
Уж гаснет блеск предутренних светил,
Уж ранние в лесу проснулись звуки,-
Ты ж не исполнил приказанья Буки!
Кикимора
Помилуй! что?Ижорский ведь здоров.
Шишимора
Ай, молодец! всегда ответ готовый!
Здоров, как могут люди быть здоровы
(У них-де вот и все различье от скотов,
Что нет меж них несумасшедших,
И в будущих не будет: уж таков
Весь род их). Но каков
Теперь Ижорский- их на свете много...
Судить не будем слишком строго:
Положим, он здоров;
Да нам скажи, наш умник, наш затейник,
Кто вылечил его? не я ли, ваш дурак,
Я, вашей братьи забияк
Всегдашний мученик? Итак,
Пук розог, плеть, ошейник,
Колодка или что подобное тому
Вас ожидает,- видно по всему.
Я не злопамятлив, я добрый малый
И расскажу тебе, пожалуй,
Как я собой Вавилу подменил.
Вавила, видишь, вышел от Богдана,
Я знал, что час его пробил,
И подстерег его над речкой у кургана,
Едва он на доску - и доску я пихнул,
А лесу здешнего султан ревнивый. Гул
(Ты у него отбил двух или трех русалок),
Что хочешь к колдуну, мне между тем шепнул.
От всей души тебе желая палок,-
Не ради мести, а для твоего ж добра,-
Я в труп вселился, стал Вавилой
И обманул тебя на перекрестке, милый!
Раздумай это все, а мне идти пора.
(Уходит.)
Кикимора
(один)
Итак, любезный друг, читатель или зритель,
С тобою глаз на глаз
Мы видимся в последний раз,
А там за сценой мой сердитый повелитель!
И знать нельзя (сказал, быть может, правду плут),
Меня и впрямь порядком отдерут!
Когда же на тебя еще навел я скуку,
Тогда уж самому просить придется Буку,
Но если две-три правды я сказал,-
Их, может быть, еще не знает всякий,-
Ты мне прости и шутовство и враки,
Для коих, сам я чувствую, в наш век
Уж не довольно молод человек.
Иду; иному уступаю духу:
Он будет в страх очам твоим,
Он будет в ужас слуху.
Но, что бы ни свершилось им,
Я, помни, овладел Ижорского душою,
Я ненависть в него излил
К людскому племени, в нем веру погасил
В невинность, истину и добродетель;
Источник первый злодеяний тех,
Которые во плач преобратят твой смех;
И трепетный воздвигнется твой волос,
И задрожит поэта робкий голос,
"Без веры к людям
Отверженным принадлежим духам
И на земле чудовищами будем!"
Примечания:
1
2 Отец (франц.).
3 Дамы (франц.).
4 Это смешно (франц.).
5 Моя дорогая Лидия(франц.).
6