ПОЭТЫ
И им не разорвать венца,
Который взяло дарованье!
Жуковский
О Дельвиг, Дельвиг! что награда
И дел высоких, и стихов?
Таланту что и где отрада
Среди злодеев и глупцов?
Стадами смертных зависть правит;
Посредственность при ней стоит
И тяжкою пятою давит
Младых избранников харнт.
Зачем читал я их скрижали?
Я отдыха своей печали
Нигде, нигде не находил!
Сычи орлов повсюду гнали;
Любимцев таинственных сил
Безумные всегда искали
Лишить парения и крил.
Вы, жертвы их остервененья,
Мильтон, я Озеров, и Тасс!
Земная жизнь была для вас
Полна и скорбей, и отравы;
Вы в дальний храм безвестной славы
Тернистою дорогой шли;
Вы с жадностию в гроб легли.
Но ныне смолкло вероломство:
Пред вами падает во прах
Благоговейное потомство;
В священных, огненных стихах
Народы слышат прорицанья
Сокрытых для толпы судеб.
Открытых взору дарованья!
Что пользы? - Свой насущный хлеб
Слезами грусти вы кропили;
Вы мучилась, пока не жили.
На небесах и для небес,
До бытия миров и века,
Всемощный, чистый бог Зевес
Создал счастливца человека.
В странах, куда низринул гром
Свирепых, буйных великанов.
Детей Хаоса, злых Титанов.
Он бросил горы им на грудь,
Да не возмогут вновь тряхнуть
Олимпа твердыми столпами,
И их алмазными цепями
К ядру земному приковал, -
Но, благостный, он им послал
В замену счастья, в утешенье
Мгновенный призрак, наслажденье, -
И человек его узрел,
И в призрак суетный влюбился;
Бессмертный вдруг отяжелел.
Забыл свой сладостный удел
И смертным на землю спустился:
И ныне рвется он, бежит,
И наслажденья вечно жаждет,
И в наслажденьи вечно страждет,
И в пресыщении грустит!
Сам Кронион, отец вселенны,
Низводит на него свой взор,
Зовет духов - высокий хор,
Зовет сынов своих небесных,
Поющих звук нектарных чаш
В пеанах мощных и прелестных.
Поющих мир и жребий наш,
И рок, и гнев эринний строгий,
И вечный ваш покой - о боги!
Все обступают светлый трон
Веселой, пламенной толпою, -
И небо полно тишиною,
И им вещает Кронион:
"Да внемлет в страхе всё творенье:
Реку - судеб определенье,
Непремеияемый закон!
В страстях и радостях минутных
Для неба умер человек,
И будет дух его вовек
Раб персти, раб желаний мутных,
От жадной гибели спасенье,
И вам во власть оно дано:
Так захотело провиденье!
Когда избранники из вас,
С бессмертным счастьем разлучась,
Оставят жребий свой высокий,
Слетят на смертных шар далекий
И, в тело смертных облачась,
Напомнят братьям об отчизне,
Им путь укажут к полной жизни:
Тогда, с прекрасным примирен,
Род смертных будет искуплен!"
И всколебался сонм священный,
И начали они слетать
И об отчизне сокровенной
Народам и векам вещать.
Парят Поэты над землею,
И сыплют на нее цветы,
И водят граций за собою, -
Кругом их носятся мечты
Они веселий не бегут;
Но, верны чистым вдохновеньям.
Ничтожным, быстрым наслажденьям
Они возвышенность дают.
Цари святого песнопенья!
В объятьях даже заблужденья!
Не забывали строгих дев:
Они страшились отверженья;
Им был ужасен граций гнев!
Под сенью сладостной прохлады
За чашей пел Анакреон;
Он пел тебя, о Купидон,
Твои победы я награды!
И древним племенам Эллады -
Без прелести, без красоты -
Уже не смел явиться ты.
Он пел вино - и что же? Греки
Не могут уж, как скифы, пить;
Не могут в бешенстве пролить
Вина с реками крови реки!
Ты вечно будешь их учить -
Творец грядущих дарований,
Вселенная картин и знаний,
Всевидец душ, пророк сердец -
Гомер, - божественный певец!
В не связанной ничем свободе
Ты всемогущий чародей,
Ты пишешь страсти и людей
И возвращаешь нас Природе
Из светских, тягостных цепей.
Вас вижу, чада Мельпомены:
Ты вождь их, сумрачный Эсхил,
О жрец ужасных оных сил,
Которые казнят измены.
Карают гнусную любовь
И мстят за пролитую кровь,
В руке суровой Ювенала
Злодеям грозный бич свистит
И краску гонит с их ланит,
И власть тиранов задрожала.
И се в одежде из тумана
Несется призрак Оссиана! -
Покрыта мрачная лазурь
Над ним немыми облаками.
Он страшен дикими мечтами;
Он песней в душу льет печаль;
Он душу погружает в даль
Пространств унылых, замогильных!
Но раздается резкий звук:
Он славит копий бранный стук
И шлет отраду в сердце сильных.
Л вы - благословляю вас,
Святые барды Туискона!
И пусть без робкого закона
По воле ваша песнь лилась:
Вы говорили о высоком;
Вы обнимали быстрым оком
И жизнь земли и жизнь небес;
Вы отирали токи слез
С ланит гонимого пороком!
Тебе коленопреклонен ье,
О Шиллер, скорбных утешенье,
Во мне ненастья тихий свет!
В своей обители небесной
Услышь мой благодарный глас!
Ты был мне всё, о бард чудесный,
В мучительный, тяжелый час,
Когда я говорил, унылый:
"Летите, дни! вы мне немилы!"
Их зрела и святая Русь -
Певцов и смелых и священных,
Пророков истин возвышенных!
О край отчизны - я горжусь!
Отец великих, Ломоносов,
Огонь средь холода и льдин.
Полночных стран роскошный сын!
Но ты - единственный философ,
Державин, дивный исполин, -
Ты пройдешь мглу веков несметных,
В народах будешь жить несчетных -
Петром, Суворовым, тобою
Великий в храме бытия,
С своей бессмертною судьбою,
С делами громкими ея -
Тебя похитит у забвенья!
О Дельвиг! Дельвиг! что гоненья?
Бессмертие равно удел
И смелых, вдохновенных дел,
И сладостного песнопенья!
Так! не умрет и наш союз,
И в счастьи и в несчастьи твердый,
Союз любимцев вечных муз!
О вы, мой Дельвиг, мой Евгений!
С рассвета ваших тихих дней
И ты - наш юный Корифей -
Певец любви, певец Руслана!
Что для тебя шипенье змей.
Что крик и Филина и Врана? -
Из тьмы завистливых времен.
О други! песнь простого чувства
Дойдет до будущих племен -
Весь век наш будет посвящен
И что ж? пусть презрит нас толпа:
Она безумна и слепа!
1820