Поиск по творчеству и критике
Cлово "TIME"
Входимость: 4. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 132кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 41кб.
Часть текста: в СССР Немало рассказов о Байроне от лиц, близко его знавших, собрал также А. И. Тургенев. Недаром в посмертном стихотворном портрете его Б. М. Федорова ("Иллюстрация", 1846), неудачном в поэтическом отношении, но достоверном со стороны фактических указаний, было сказано: И с Ламартином он езжал, Знавал друзей Байрона... Следы некоторых из этих знакомств сохранились и в его письмах. Любопытно, что первые рассказы о Байроне слышаны были А. И. Тургеневым от тех же дипломатов: еще в 1819 г. английский посланник в Петербурге, Casamajor, "один из острых и лучших английских дипломатов", как его аттестовал М. М. Сперанский 189 , давал Вяземскому читать роман Каролины Лем "Гленарвон", в котором выведен был Байрон, и попутно, вероятно, познакомил его с романической подоплекой этого романа-памфлета, написанного из мести рукой отверженной любовницы поэта 190 . В письме к Вяземскому от 7 января 1820 г. из Петербурга, рассказывая, со слов Батюшкова, что "итальянцы <...> переводят поэмы Байрона и читают их с жадностью", Тургенев упоминал и "Гленарвон", роман, "где он описан" и где "Байрон говорит им <итальянцам> о их славе языком страсти и поэзии" 191 . Впоследствии, живя в Париже, Тургенев часто навещал г-жу Рекамье -- эту, по его словам, "европейскую знаменитую красавицу, еще милую, цветущую душою и сердцем и умом блестящим и образованным, освежаемым всеми приливами европейского общества" 192 . В юности Рекамье бывала в Лондоне и встречала там ряд людей, которых потом хорошо знал и Байрон. Однажды Рекамье представлен был Ричард Шеридан, создатель "Школы злословия". Один из...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: посетительница, о которой пишут и толкуют много, как всегда пишут и толкуют много обо всем, чего не знают. Эта странница родилась в Восточной Индии и, вероятно, от короткого обращения с англичанами, сими всемирными побродягами, заразилась страстию, коей одолжены мы письмами Русского Путешественника и творениями некоторых чувствительных его последователей: 1 ей вздумалось людей повидать и себя показать... "Заразилась? Да о ком же говоришь? Кажется, о холере? Как же она заразилась? Не сама ли она зараза?" - То-то и есть, любезный и почтенный мой читатель, - многие утверждают, что холера не зараза, а.... но надеюсь при другом удобном случае выказать во всем блеске свою медицинскую ученость, почерпнутую из отечественных газет и журналов; здесь же только замечу, что я, М... ского уездного училища младший учитель, издатель сих записок и сочинитель приложенного к ним историко-критического введения, Пахом сын Сидоров Барабаров, {*} в силу риторической фигуры, называемой просопопеею, олицетворил холеру, назвал ее странницей, заставил обращаться с англичанами, а посему весьма был вправе приписать ей и другие свойства человеческие, из коих немаловажное - способность к воспринятию заразительного миазма. Но стану продолжать без дальнейших отступлений. Итак, холера приближалась к Москве. Ужас овладел всеми. "Московский телеграф" опоздал выходом; московские барышни хотя и не опаздывали на балы, но ахали; московские остряки шутили - и трусили. Стали выезжать: сперва в подмосковные, а когда начали поговаривать о карантинах, об оцеплении, - и дальше. Русские всегда гостеприимны, особенно при общем несчастии. Вот почему и случилось, что несколько дам и кавалеров, которым уже нельзя было слететься на зиму в древней столице, очутились К... ской губернии М... ского уезда в деревне графини Ладовой, богатой и - сколько могу о том судить я, М... ского уездного училища младший учитель, - умной и любезной московской барыни. В последних числах сентября В...
Входимость: 1. Размер: 132кб.
Часть текста: Мур и русские писатели XIX века 2. Переводы других поэм Мура ("Огнепоклонники", "Покровенный пророк Хорасана", "Свет гарема"). -- Отзвуки "Лаллы Рук" в произведениях Грибоедова, Пушкина, В. К. Кюхельбекера, И. И. Козлова, Гоголя, А. С. Хомякова, А. И. Полежаева. -- Мур и А. И. Подолинский Возвратимся, однако, к Томасу Муру. В 1821 г., когда в "Сыне Отечества" была опубликована в стихотворном переводе Жуковского вторая вставная поэма из "Лаллы Рук" -- "Paradise and the Peri", о Муре сразу заговорили в нескольких русских журналах. В "Соревнователе просвещения" та же поэма появилась в русском прозаическом переводе К. П. Б. под более точным, чем у Жуковского, заглавием "Рай и пери (сочинение Томаса Мура)" 68 ; этот перевод был, однако, завершен до перевода Жуковского и выполнен независимо от него. Это полный перевод указанной поэмы Мура, сохраняющий также многие прозаические примечания английского поэта, тогда как при переводе Жуковского они большею частью опущены. Хотя при переводе К. П. Б. указано, что он сделан "с английского", в этом можно усомниться, принимая во внимание допущенную здесь кое-где транскрипцию собственных имен, явно следующую за французской орфоэпией: Жак-сон (Jackson), Иннистан (Jinnistan) и др. К французскому подлиннику восходит также напечатанная в "Сыне Отечества" 1821 г. и переведенная из парижского "Revue encyclopedique" статья под заглавием: "Исторический опыт об английской поэзии и о нынешних английских поэтах" 69 , в которой одна страница отдана Муру; автором ее был Филарет Шаль, уделивший внимание также "Лалле Рук" 70 . Отметим, что в переводе К. П. Б. напечатано большое примечание о слове "пери", отсутствующее в английском оригинале, и что частично это примечание совпадает с...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: не в Италии. Здесь, в Ницце, пожалуй, проживешь сто лет - и ни однажды не почувствуешь нужды в итальянском языке: здесь англичане, французы, русские, немцы - выходцы изо всех стран Европы, только итальянцев почти не видишь; в околотке крестьяне говорят по-провансальски, горожане все знают по-французски, и чуть ли не лучше, чем по-итальянски. "А темно-голубое небо? А рощи агрумиев? 2 etc. etc. etc.?". Мы с тобой видели в Крыму, в Адрианополе, в Грузии небо ничуть не хуже итальянского, а гранатовые рощи, сто верст южнее Тифлиса, стоят здешних лимоновых и померанцевых. Все же скажу откровенно: и мое сердце бьется сильнее при мысли, что я в Италии. Но оставим писать: об Италии, о которой столько писано, без общих мест - невозможно; общие же места для меня почти страшнее турецких пуль, по милости которых живу в Ницце и лечусь. Эту последнюю фразу отошли прямо в какую угодно повесть вашего модного писателя - Марлинского. Ты, впрочем, небольшой охотник ни до фраз, ни до модных писателей. Скажу же тебе просто, что мое здоровье поправляется. Головная рана совсем уж закрылась; однако ношу еще повязку: врачи велят мне остерегаться простуды, чтобы не приобресть такого ревматизма, с которым едва когда и расстанусь. Верю им; но более ревматизма пугает меня чрезвычайная раздражительность нервов: она во мне противится всем усилиям искусства и даже рассудка... (рассудок, по-моему, в этой болезни гораздо действительнее всех возможных врачебных...