Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ш"

1. Ижорский. Часть вторая

Входимость: 1. Размер: 92кб.

Часть текста: ЛИЦА Лев Петрови Ижорский. Князь Пронский. Княжна Лидия. Графиня Шепетилова. Веснов. Кондрат Максимович Ковалок, Фалалей Кузьмич Подлипало, Анисим Павлович Вестовщиков- помещики, соседи Ижорского Честнов, управитель Ижорского. Станционный смотритель. Атаман и три разбойника. Слуги. Духи и видения: Добрый дух. Титания. Ариель. Бука. Шишимора. Кикимора. Демоногня. 3нич и саламандры. Демо нвоздуха. Демон моря. Демон земли. Заяц. Действие происходит большею частию в поместьях Ижорского и в окрестностях, кроме начала второго акта, которое разыгрывается в Петербурге, и конца третьего, происходящего в Новороссийских степях и на берегу Черного моря. ДЕЙСТВИЕ I ЯВЛЕНИЕ 1 Почтовый дом на земле Ижорского. Вечер. Слышен колокольчик; потом входят князь Пронский,Лидия, графиня и смотритель. Князь Скорее, лошадей! Смотритель Прошу покорно вас! В разгоне лошади: повремените с час. Князь Повременить? и час? ниже одной минуты! Уж эти мне смотрители! все плуты, Разбойники. Смотритель Не обижайте нас: Я офицер, четырнадцатый класс... Князь Четырнадцатый класс! пусть будет хоть тридцатый. А есть ли что поужинать у вас? Смотритель Есть: окорок, и пребогатый. Князь Пожалуй окорок сюда! Князь садится; перед ним ставят окорок и бутылку вина. Смотритель Хорошего вина бутылка! Князь Да? Ты малый, вижу, хоть куда. Смотритель У нас всегда найдется что в запасе; Не при одном живем при хлебе мы и квасе: Не будь подчас хорошего куска, И нас самих возьмет, сударь, тоска. Князь Ты говоришь умно и прямо мне по сердцу. Горчицы нет ли? Смотритель (подает) Вот-с. Князь А перцу? Смотритель Здесь. Князь Почту держит кто? Смотритель Помещик. Князь А зовут? Смотритель Ижорский. Князь Лев Петрович! Смотритель Отгадали-с. Князь Мы в Петербурге часто с ним...

2. Иван купецкий сын. Действие IV

Входимость: 1. Размер: 22кб.

Часть текста: IV До поднятия занавеси. Кикимора Два только действия осталось нам - не боле! А мы еще пройти должны большое поле; Мы, стало, поневоле Свою поэму сокращать должны. Итак, ты знай, достопочтенный зритель: Мы в Новегороде. Булат, хранитель Красавца купчика и молодой княжны, Исполненный усердья и отваги, И, по спасеньи их от адской колымаги, Не раз их избавлял в дороге от беды... Пример: он вытащил их из воды; А в воду с корабля они упали, Подосланного с умыслом лихим Колдуньей мачехою к ним. Был слит корабль из золота и стали, На корабле играл широкий алый флаг, И правил им какой-то старый враг, Амфизой нанятый из шайки Вельзевула. Погода ни малейшая не дула; Был Каспий тих, не воздымался вал, И плавно по морю живой корабль бежал. Вдруг он затрясся весь и с визгом без причины Волчком кружиться стал и вот пошел ко дну. Однако вынес из пучины Булат Ивана и княжну, Но - второпях - забыл на дне морском казну; И обругал Иван, как следует,Булата... Когда ж была иная плата От душ, подобных Ванькиной душе? Их бог, их царствие небесное - в гроше; Людьми их сделать - подвиг донкишотский, Вложить в них сердце - глупая мечта. Родоначальник их - торгаш Искариотский, Продавший за тридцать серебреных Христа. Но занавесь шумит: открылся старый терем; К нам вышла ведьма с дочерью сам-друг... Болтать нам недосуг: Мы только скажем, что не мерим Амфизу на один С презренным Ванькою аршин. Она злодейка, Отступница, убийца, чародейка,- Все так: да в ней огонь и дух и сила есть; Что мы ее умели приобресть, Нам истинно приносит честь; Но твари грязные, подобные Ивану... И толковать о них я даже, я устану - Они болот геенских смрадный ил; Мы их не ловим,- в бездну лезут сами. Их небо не берет; но если бы -...

3. Прокофий Ляпунов. Действие II

Входимость: 2. Размер: 31кб.

Часть текста: Какие носишь ты в устах народа. Прокофий Нелепый бред! бессмысленный! мутит, Терзает душу и меня погубит, Тогда как не легко вам заменить Меня иным и лучшим. Впрочем, пусть! Когда бы только кто привел к концу Мой труд, урок, назначенный мне богом! Пусть был бы здесь хоть прежний мой противник (Он ревностный слуга земли родной) Пожарский... Я бы менее тужил; Пусть знал бы я, что по себе ему В наследство дело рук моих оставлю, Я был бы рад на отдых в землю лечь; Его мечу и непорочной вере, Не оскверненной в омуте злодейств И бед неслыханных, в котором тонем, Я завещал бы подвиг свой святой! (Быть может, подвиг-то и не по мне: Порой вливаются и страх и трепет Мне в грудь, когда размыслю я о нем.) Но, роком непостижным пораженный, Вдруг отнятый у русских смелых сил, Пожарский так же пал, как Михаил, Наш воевода славы незабвенной. Да! отдыхает от смертельных ран Младой стратиг, надежда россиян, На Скопина похожий чистым сердцем И разумом и доблестью души. 3ахарья Пожарский не умрет. Тебе за пиром Надолго сам достался Трубецкой, Хозяин, мне - Аврамий, келарь лавры, Что прибыл к вам недавно. Рад я был: Товарищ мне по бывшему посольству, Товарищ и по хитрости, с какой Он, я и несколько других отстали От главного посла, чтобы служить Ему вернее... Прокофий Братец, мне ль не помнить? Как бог свят, многое загладил ты И многое тебе господь отпустит За то, что даже именем своим Ты жертвовать решился, что решился Прослыть изменником в глазах друзей, Чтоб послужить им лучше и верней. 3ахарья Ххмм! я себя (признаться) утешал Тем только, что в душе панам смеялся:...

4. Тынянов Ю.Н. Кюхля. Сыны отечества

Входимость: 1. Размер: 59кб.

Часть текста: как происходило все в жизни Вильгельма, -- само собою. Альманах его, в который он душу свою вложил, не токмо талант, принес с собой только журнальную брань, долги и убеждение, что литературой жить нельзя. Вильгельм даже неясно понимал, как и чем он жил эти полтора года. Первые полгода после деревни он прожил в Москве. Из-за Дуни. Свидания с Дуней были краткие, немного грустные: мать с теткой сразу разгадали намерения опасного молодого человека, у которого ничего не было, кроме смешной наружности и дурной репутации. Они вели себя с Вильгельмом весьма учтиво, но следили, и довольно счастливо, за тем, чтобы не оставлять с ним Дуню наедине. А устроиться в Москве ему не удавалось. Ходил в гости к князю Петру Андреевичу Вяземскому, поражал его резкостью мнений, и Вяземский умными глазами смотрел на чудака, хлопотал о нем, хотел устроить ему издание журнала, но потом махнул рукой и говорил знакомым: -- В Москве делать ему нечего: надобно есть, а здесь хлеба в рот не кладут людям его наружности и несчастного свойства -- мнительного, пугливого. И прибавлял с сожалением: -- В нем нет ничего любезного, но есть многое, достойное уважения и сострадательности. И Вильгельм переехал в Петербург. Поселился он с Семеном у Миши в офицерской казарме Гвардейского экипажа. Больше негде было. Брат Миша, молчаливый, суровый, с нежностью смотрел на Вильгельма. Он ни в чем его не винил, он сам знал, что жить нелегко. Приходили к брату моряки, и Вильгельм часто с ними разговаривал, что жить так становится невозможно. Суровый, с красным обветренным лицом Арбузов говорил Вильгельму кратко: -- Подождите. Как у Лудовика Каглиостро завелся, так лекарь Гильотэн свою махину придумал. У нас заместо Каглиостро -- десяток монахов и одна Криднерша, -- так будет же у нас и десяток Гильотэнов....

5. Белинский В. Г.: Ижорский. Мистерия

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: "Ижорскому", то содрогнулся от ужаса при мысли, что, по долгу добросовестного рецензента, мне должно прочесть и книгу; когда прочел книгу, то увидел, что мой страх был глубоко основателен. Господи боже мой! И в жизни такая скука, такая проза, а тут еще и в поэзии заставляют упиваться этою скукою и прозою!.. Но мне надо обратиться к моему рассуждению о предисловиях: оно будет самою лучшею критикою на "Ижорского". Было время, когда правила творчества были очень просты, ясны, определенны, немногосложны и для всех доступны: кто прочел "Словарь древния и новыя поэзии" г. Остолопова, тот смело мог вербоваться в поэты, кто же, к этому, прочел лекции и критики Мерзлякова, тому ничего не стоило сделаться великим поэтом и даже написать эпическую поэму не хуже "Илиады". Все писали на один лад: прочитаешь две-три страницы и уж знаешь вперед, что следует и чем кончится. Оттого и предисловия были очень кратки: в них автор обыкновенно говорил, кому подражал и из кого заимствовал. Это блаженное время кануло в вечность, и вдруг законы творчества сделались так мудрены, высоки и многочисленны, что самые записные законники, как ни бились, не могли понять в них ни слова и, рассердись, торжественно объявили их нелепыми. Потом, видя, что их принимает вся талантливая и пылкая молодежь, а с нею и публика, они приуныли точно так же, как приуныли теперь старые крючкотворцы от нового Свода законов 1 . Следствием этой реформы было то, что все книги стали появляться с предисловиями, и...